к груди. – Почему у меня с этим должны быть проблемы?
– Вы серьезно? – покачала головой я.
– Наверное, Миа хочет спросить, не вызовет ли нареканий у спонсоров или агентства проявление нами чувств на публике?
Нет, Миа спрашивала вовсе не об этом. На какой планете я приземлилась, сойдя с самолета? Неужели они это серьезно? Вздохнув, я решила, что лучше подыграть им, пока я не разберусь, что тут на самом деле происходит.
– Да, он прав.
Губы Рейчел дрогнули, и напряжение, казалось, сползло с ее плеч. Было похоже на венчик пурпурного вьюнка, закрывающийся с заходом солнца. Медленно-медленно сворачивающий лепестки в ожидании того, что утреннее солнце вновь разбудит его – или в нашем случае пронырливая девица-эскорт из Вегаса с полным неумением фильтровать фонтан.
– Команда провела много часов, планируя все это. Мы понимаем, что у нас нестандартный подход, однако публичный образ мистера Мёрфи мало соответствует представлению о том, как должен выглядеть кумир. Кроме всего прочего, ему придется отказаться от драк в барах, неумеренного употребления спиртного, и даже случайная сигарета под запретом. Наша команда считает, что целая армия женщин, с которыми его видели весь прошлый сезон – причем ни с одной он не появлялся больше одного раза, – ничуть не улучшила его образ. Мы намерены изменить это, и вы – наш первый шаг.
Наконец-то я решилась бросить взгляд на Мейсона. Он упер локти в колени, а голову уронил на руки. Поза побежденного, насколько я могла судить. Я встала, подошла к нему и уселась рядом, после чего принялась поглаживать его по спине. Он повернул ко мне голову.
– Черт, я изрядно облажался.
– Время от времени это происходит со всеми. Ты, по крайней мере, нанял Рейчел, и твой пиарщик считает, что ты стоишь усилий, и можно развернуть все на сто восемьдесят градусов.
Я продолжала поглаживать его по сильной спине, пока он не поднял голову. Мёрфи расправил плечи, выпрямился и выставил грудь вперед.
– Ладно, значит, тебе нужны нежности на публике? – спросил он у Рейчел, и та кивнула.
– Ну так получай.
Он развернулся ко мне с самым свирепым выражением на лице и огнем во взгляде.
– Давай приступим.
А затем его руки сжали мое лицо, а губы прижались к моим. Я ахнула, случайно приоткрыв рот. Однако он воспринял это как приглашение. Поначалу это мнение было ошибочным, но затем я ощутила вкус шампанского на его языке, хозяйничающем у меня во рту, – плюс меня не целовали, казалось, целую вечность, хотя на самом деле всего две недели. Добавьте к этому головокружительный запах мужского одеколона, исходящий от его тела, – и все, я пропала. Я растворилась в его поцелуе. Его язык нырнул глубже, игриво, но требовательно. Я приветствовала его ответным движением языка, а затем сжала рубашку Мейсона, удерживая его на месте, и еще больше запрокинула голову, желая большего. Больше его поцелуя, больше его самого. Проклятье. Это не входило в мои планы.
Когда мы, наконец,
