уйти, – не отступал спокойный голос рассудка. – Ты долго сражалась и добивалась цели. Нельзя просто так выбрасывать достигнутое».
Она медленно встала, двигаясь с точностью и грацией танцовщицы и ощущая на себе взгляд аналеза. Вот уж от кого хочется убраться подальше. Он страшнее зловония мертвых гоблинов. А те уже начали подгнивать, жужжание множества мух слилось в сплошной гул.
Чуда пошла к дневному свету. Шлось плохо. После ночи на каменном полу суставы одеревенели.
«Обдумай, – повторила она себе, – будь рациональной».
Прежде всего, вчерашний план – предприятие целиком уголовное. Подобного она не ожидала. Она знала, что драконы в Кондорре играют некую социальную роль, но чтобы правили как бароны? Наверное, по пути из Тамантии в Кондорру доводилось слышать и об этом, но слухам о драконах несть числа. В них драконы представали и богами, и могучими владыками, и хищниками, и просто сказками, и скотиной вроде коров, и боевыми животными. А одна женщина громко и продолжительно настаивала, что все драконы – ее любовники, испытывающие странные пристрастия к козьему молоку. Выжимать правду из таких историй – все равно что вытягивать наугад книгу из тамантийской библиотеки в надежде получить нужную. Единственный надежный источник сведений о положении в Кондорре – это регулярно торгующие с ней купеческие гильдии. Но они и их многочисленная стража очень ясно дали понять: у них нет времени на бродячих ученых.
В результате Чуда помогает ворам и бандитам придумывать план ограбления дракона. И намеревается целиком отдаться преступлению. А ведь решила посвятить жизнь науке и спокойным молитвам Нолле.
Да пусть оно летит ко всему Пантеону! Она ведь сможет почесать сонному дракону брюхо и увидеть, как он хихикает во сне! Да сама Нолла – богиня мудрости, знания, интуиции, науки – отдала бы правую грудь за такую возможность!
Вызванная воображением поверхность озера дрожала и колебалась. Чуда медленно выдохнула и вышла наружу, позволила солнцу согреть болящее тело.
Но ведь план очень опасен – не только для нее и компаньонов, но и для всех людей, кому она, Чуда, решила дать микстуру огненного корня.
Боги, поверить невозможно, что и правду пообещала такое. Сколько же она вчера выпила?
Но ведь она может дать фермерам микстуру. И вправду может…
Летти пообещала сохранить им жизнь. Насколько возможно, конечно. Но даже это зыбкое обещание не распространяется на охранников Мантракса. Они-то останутся на совести Чуды. Причем все. Балур сказал, что хочет убить их. Само собой. Такой уж обычай у его народа. Она читала про аналезов: суровый народ на суровой земле, отчаянно выскребающий жизнь среди скал и песка Аналезианской пустыни. Живущие там убивают за каждый глоток воздуха, убивают потенциальную пищу, друг друга, всех – пока не убьют их самих.
Нет, лучше держаться подальше от подобного насилия.
Но получится ли?
Ведь стражники дракона – негодяи. И драконы – негодяи. Правда, рептилий можно извинить: они ведь
