Меньше, но выше. Наверху. А он залез наверх. Из-за цапов. Да трахать его цапы!
Фиркин разодрал рубаху на груди, сорвал напрочь, стукнул себя в цыплячью грудку.
– Но кто послушает меня? Я старый буль-буль Фиркин. Весь выпивка и психи. Вы говорите, раз вы живете с драконом наверху, Фиркин пусть будет внизу. Вы живете в мире на голове, все навыворот. Глядишь, и на птицах стоять будете. И почему? Да из-за цапов!
Фиркин обвел толпу желчным взглядом. В ней зародился ропот. Воинственный.
– Цапы! – повторил старик. – Цапы. Цапы. Хваты! И цапы. И хваты. И цап! И хвать! И цап, цап, цап!
Он гвоздил толпу словом, широко раскидывая руки, затем – с громким хлопком ударяя ладонь о ладонь в такт и подкрепление слову. Оно зацепилось, разлетелось по толпе, как чесотка, и вернулось.
– Цап! Цап! Цап! – скандировала толпа.
Балур сдался. Он полностью потерял представление о происходящем. Фиркин танцевал вокруг ящера словно полоумный монах, выписывал пируэты, крутился, размахивая бороденкой. А когда толпа готова была разразиться ревом, Фиркин резко опустил руки, хлопнул – словно дирижер, приказывающий оркестру молчать. Толпа затихла.
– У нас нет цапов, – печально сообщил Фиркин. – Не как у большой старой ящерицы. У нас махонькие. Такие с птичками улетают. И уплывают, наверное. Нельзя укусить дракона цапами, которые улетают. Это ж как десны голые, таки да.
Толпа одобрительно загудела. Балур подумал, что если он отойдет в сторонку и присядет, никто и не заметит.
– Ну а что, если у нас есть свой цап? – выговорил Фиркин театральным заговорщицким шепотом. – Притом самый большой и острый? Цап, чтобы цапать драконов? Глубоко кусать, далеко? Такой цап, чтобы большая летучая ящерица наделала под себя? Достаточный, чтобы она вернула вам эти ваши яйца? А?
Кажется, толпа была в таком же замешательстве, как и Балур.
– А что, если предсказано: большой цап прибудет сегодня? А что, если он здесь и сейчас? Прямо среди нас? А что, если страшное великое пророчество, и цап будет цапать среди нас? И ему потребуемся мы? Потребуются наши яйца! Наши яйца будут цапать с ним! Чтобы зацапать цапунов! А что, если пророчество живет и дышит среди нас?
Балур нахмурился. Хм, герой. Фиркин обещает им героя. Или пророка.
И откуда, мать вашу, они его сейчас возьмут?
Да, слишком многое позволил ящер Балур Фиркину. Слишком долго тянул. Растянул до дыры, и в нее сейчас провалятся все.
Старикашка слегка удалился от аналеза, и тот пошел к Фиркину сквозь толпу. Фиркин заметил и оттанцевал дальше.
– Сегодня – день, когда наши яйца говорят: дальше нельзя! Сегодня наш пророк освободит их! Сегодня мы станем рядом с ним, наши штаны оттопырятся бодро и смело! И мы загоним дракона Мантракса туда, где ему самое место, – в землю!
Балур почти достиг цели.
– А ну-ка погоди, – начал он, но его прервал могучий крик ликования, захлестнувший деревенскую площадь.
Не просто крик, а пронзительный кровожадный вой зверя, сорвавшегося
