обычно.
Как ни странно, деревня превзошла ожидания Балура. В ней оказалось четыре десятка домов, выстроившихся вдоль главной дороги, и таверна с побитой вывеской, лаконично гласившей: «Свинья на вертеле». Еще обнаружились несколько торговых лавок и лавка гробовщика с выставленными наружу образчиками продукции. Похоже, у него дела шли лучше всех. Имелся и храм, поддерживаемый в довольно приличном состоянии, несмотря на то что шансы на явление бога в Кондорре несколько уступали шансам отыскать девственницу в борделе.
Все построено из солидных бревен, крыши – смесь соломы и шифера, несколько домов побелено, а таверна выглядит так, словно лет десять назад ее выкрасили настоящей дорогой краской.
Но, несмотря на солидность построек, деревня оставляла впечатление жалкой перепуганной нищеты. Ни одно строение по-настоящему не покосилось, но все выглядело так, словно вот-вот осядет, покосится и уйдет в землю. Ни дорога, ни дома не были толком досмотрены. Растущие вдоль дороги ивы казались не живописными, а дикими и вредными, словно кожная зараза, слишком долго оставленная без лечения.
Балур посмотрел на все еще бормочущего Фиркина.
– Ну же, как это в сути называет себя?
Фиркин посмотрел на ящера. В глазах пьянчуги тлели угли странного вдохновения. То ли безумие отступало, то ли накатывало с новой силой – Балур определить не мог.
– Деревня, – ответил Фиркин, кивая.
– И? – осведомился Балур, подумавший, что сообщенное совершенно очевидно.
В самом деле, он же не спрашивал, как называется рощица слева от дороги.
– Деревня, – повторил Фиркин.
– Как она суть называется? – допытывался Балур.
– Деревня, – сказал Фиркин в третий раз.
Балур выдернул молот из петель на спине. Летти можно потом все объяснить. Она поймет. И не станет слишком уж переживать.
Затем из непонятного далека явилась мысль: а вдруг старик вовсе не бормочет полнейшую глупейшую чушь?
– Погоди-ка, так суть, значит, название этой деревни есть просто «деревня»?
– Деревня, – подтвердил Фиркин, но вовремя понял, как истолковать появившееся на морде ящера выражение, и, спасаясь от скорой и лютой смерти, забормотал: – Да! Конечно, я хотел сказать «да», но вырвалось не то. Меня предал мой язык. Мои губы спят с моим врагом. Склоняются к братанию, да. Я им не доверяю!
Балур подумал, что ключ к успеху предприятия – замок, повешенный на рот Фиркина.
Когда подошли ближе, Балуру бросилась в глаза странная многолюдность. Когда ящер прикинул количество возможных жертв и лучший способ проломиться сквозь толпу в случае надобности, то понял: на улице почти все население. Оно слонялось бесцельно, натыкаясь друг на друга и на стены.
– А что с ними суть такое? – поинтересовался Балур, снова вытягивая молот.
Все-таки хлипкая толпа. Проломиться
