а левой – легонько обопрись на диван. Кулачок разожми – ладошкой обопрись. Сиди, пожалуйста, ровно, свободно и расслабленно, но, в то же время, и как пружинка. Вот так, умница. У тебя божественная грудь! А щёлочку пупочка так и тянет пальчиком погладить. Не опускай, не опускай голову! Подбородок повыше и смотри прямо на меня. Анфас. Добавь во взгляд вожделения – представь на моем месте Аполлона! Ну, или кого хочешь. Можно и меня».
Главное – поймать зовущую загадочность и нежную порочность улыбки её влажных глаз. Так поймать, чтобы один раз увидев её, любой мужчина превратился в ее обожателя. Страстного поклонника с колотящимся от желания сердцем, одновременно отлично понимающего недоступность изображенной на холсте прекрасной волшебницы.
«Хорошо, что догадался взять подрамник: сто на сто сорок. Получается практически в натуральную величину. И здорово получается! – мысленно похвалил себя Рощин, наслаждаясь работой целых три часа подряд. – Оказывается, я, действительно, умею глубоко рисовать».
Кончиком кисти он добавил невидимую, но ощущаемую слезинку в зрачок и выдохнул:
– Не устала?
– Есть немного… – стараясь не шевелить губами, ответила Наташа. – Первый раз в жизни позирую.
– И не последний… Встань – разомнись, теперь можно. Ты у меня уже тут живешь! – указал Влад на картину.
Девушка бодро вскочила с дивана, но ее качнуло обратно. Упав на мягкие подушки, она затрясла руками:
– Мне посмотреть не терпится, а у меня иголочки по всему телу!
Рощин побежал в ванную, и уже оттуда донеслось:
– Сейчас руки помою и разотру тебя!
После ласкового массажа Наташа подошла к холсту. Она замерла и несколько минут стояла как вкопанная, не отрываясь, глядя на свой портрет. Потом повернулась к Рощину:
– Влад, зачем тебе заниматься этой… рекламой?! Ты – великий художник. Тебе надо рисовать настоящее, не отвлекаясь на всякую ерунду.
– Где бы я тогда такую натурщицу нашел? Красивую и терпеливую, – художник легонько щелкнул свою музу по носу. – Всё случается не просто так.
Седьмая глава
Письма Рощина дошли всем адресатам. В редакции газеты «Вечерний Петербург» у монитора шефа отдела расследований через полчаса с момента первого просмотра диска собрались все журналисты издания. Верстальщики бросили на произвол судьбы дизайн свежего номера, рекламщики забыли о деньгах и своих процентах, а корректоры – о запятых и двоеточиях. После того, как жуткий сюжет был внимательно изучен, наверно уже в пятый раз, поднялся такой шум и гвалт, что на него прибежал главный редактор. Он быстро выяснил причину стихийного митинга, основным лозунгом которого стало выражение: «Пойдём, схватим и порвём!»
– Ты себе всё скопируй в компьютер и пулей ко мне в кабинет с диском, – приказал главный шефу отдела. – Никому не дёргаться, еще спугнете убийцу! Всем – по рабочим местам, а я сейчас позвоню
