Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда. Олег Рогозовский

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - Олег Рогозовский страница 14

Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - Олег Рогозовский

Скачать книгу

в соседнюю комнату и оттуда раздался женский крик. Дед признался. Его выпустили, а бабу Веру даже не арестовывали. Кричала другая женщина. Бесстрашная бабушка его потом ругала – «да что они могли со мной сделать? Они и так не знали, куда меня деть – я им спуску не давала – они же все байстрюки и не имеют понятия как себя вести!».

      После относительно благополучных времен остались дед с бабой Верой без денег, но в своей квартире, от которой после уплотнений осталось три, а потом и две комнаты. Тетя Рая жила в «кабинете», который своей роли никогда не исполнял. Сначала с сестрой Боней, затем с мужем, потом с дочкой Реной. Рая была любимицей деда и красавицей в левантийском стиле. Впервые я прочитал, что под этим подразумевается, в дореволюционной книге «Мужчина и женщина» – большие глаза, большой нос, большой вес и приводилось фото. Тетя Рая была красивее. Она тогда была тоненькой, у нее были прекрасные густые волосы, а нос не выделялся. Моя жена Нина, увидевшая тетю Раю, когда той было 55 лет, считала ее красивой без дополнительных прилагательных.

      Тетя Рая около 1928 г.

      Красивой женщине из состоятельной семьи напрягаться для жизненного успеха (под которым все еще понималось удачное замужество) нужно меньше, особенно, когда науки не вдохновляют. Говорят, что она некоторое время училась в Фундуклеевской гимназии, куда ее возили в семейном кабриолете. Вряд ли это могло продолжаться долго. Приготовительный класс посещали с девяти лет, а в декабре 1918, с уходом немцев, в Киев вошли петлюровцы, и такие поездки стали небезопасными.

      После всех послереволюционных пертурбаций положение семьи с окончанием НЭПа переменилось, но перестроиться тетя Рая не успела. Она пользовалась успехом у молодых мужчин, не очень занятых производительной деятельностью. Одним из них был Даниил Львович Шинкарь (Шенкер). Он был из известной разветвленной семьи, которая имела возможность до революции обучать своих детей в Берлине профессиям врачей и адвокатов, а в Вене музыке и искусствам. Они могли жить заграницей подолгу.

      Даниил ни в Берлине, ни в Вене не учился, но в Киеве вел жизнь вольготную. Тимофеев-Ресовский[40] вспоминает, что Киев до революции (думаю, и во время НЭПа, О.Р.) больше, чем другие города России напоминал европейский город – с выставленными на улицу столиками кафе, каштанами, хорошо одетыми и красивыми барышнями, всей легкой атмосферой – идеология оставалась в столице (Харькове).

      Даниил был щеголем, на одиннадцать лет старше девятнадцатилетней Раи. Она в него влюбилась. Семья восторгов от будущего зятя не испытывала. Прежде всего, потому, что Рая уже была невестой его дяди по отцу, не намного старше Даниила, но успевшего получить медицинское образование в Берлине, успешного врача, принятого в семье. А Даниил после гимназии занялся установлением Советской власти где-то в Средней Азии и в Крыму. Не прибавила ему популярности и «сдача» родственников, выезжавших в Вену с богатым багажом, имевшая тяжелые для них последствия.

Скачать книгу


<p>40</p>

Тимофеев-Ресовский – выдающийся ученый-биолог, уцелевший при Гитлере, но репрессированный при Сталине. Его почти мертвого вынули из лагеря, благодаря его работам по оценке влияния радиации на живые организмы, которые он вел в Берлине. Они пригодились при разработке нашей атомной бомбы.