Метрики при вас? Давайте сюда. И дипломы – тоже.
Через десять минут, еще не приведенные к присяге, мы были на верхнем этаже, и нас принялись ощупывать, простукивать и просвечивать. По-моему, врачи нарочно задались целью отыскать у нас хоть какую-нибудь хворь. А уж если им это так и не удастся, то считай – годен!
У одного врача я спросил, много ли народу отсеивают по физнепригодности. Он страшно удивился:
– То есть… Нет, мы никого не отсеиваем! Да и по закону не положено.
– Как?! Но, извините, доктор, я имел в виду… Зачем же тогда вот так страху нагонять?
– Ну, некоторая надобность есть.
Он сделал паузу, чтобы треснуть меня резиновым молоточком по колену. Я в ответ слегка лягнул его.
– Надобность есть. Хотя бы для того, чтобы определить, какие обязанности вы в силах исполнять. Но если даже кто-нибудь приедет к нам в инвалидном кресле, будет в придачу слеп на оба глаза и достаточно туп, чтобы настаивать на поступлении, то и для него дело найдется. Скажем, считать на ощупь пушинки у гусениц. Непригодным может оказаться только тот, кому психиатр даст заключение о том, что он не в состоянии понять, о чем сказано в присяге.
– А-а… Доктор, а вы уже были врачом, когда поступали на службу? Или вас признали годным и уж после отправили учиться?
– Я?!
Он был оскорблен.
– Юноша, неужели у меня настолько глупый вид? Я – вольнонаемный. То есть штатский.
– Извините, сэр.
– Пустяки. Но – вы уж мне поверьте – воинская служба подходит только людям с психикой муравья. Я вижу, как они уходят и как возвращаются… если вообще возвращаются. Вижу, во что они превращаются… И – ради чего? Ради пустой формальности. Ради политической привилегии, за которую им не заплатят ни цента. Да большинство из них просто не в состоянии как следует ею воспользоваться! Дать бы власть медикам… Ну ладно. Можете считать мои слова государственным преступлением, изменой, подстрекательством или как там это называется, – однако знайте, юноша: если бы соображаловка у вас хоть чуть-чуть работала, вы уже бежали бы домой, пока не поздно. Эти бумаги следует отдать тому сержанту на входе, и… помните, о чем я вам говорил.
Я вернулся к ротонде. Карл был уже там. Сержант космофлота глянул в мои бумаги и мрачно изрек:
– Оба здоровы до отвращения… Если не считать вакуума в голове. Минуту. Сейчас позову свидетелей.
Он нажал на кнопку. Тут же явились две секретарши. Одна – старая боевая кляча и другая – немногим симпатичнее.
Сержант ткнул пальцем в наши бумаги и официальным тоном сказал:
– Я настоятельно предлагаю вам, каждой в отдельности, изучить эти документы, определить, чем они являются, а затем – каждой в отдельности – определить, какое отношение каждый из этих документов имеет к двоим находящимся здесь мужчинам.
Они восприняли задание как нудную рутину – да для них наверняка все так и было. Тем не менее каждую
