так себя вел, будто хотел уложить ее в койку, но до дела так и не дошло. Хотя поэт он, конечно, хороший. С ним она якобы и сама начала писать стихи. Свое признание Стася снабдила любопытным примечанием:
– Я не переставала сочинять, даже когда он меня мастурбировал.
Хохоток.
– Прямо страница из Краффт-Эбинга! – вступил я.
Моя реплика спровоцировала долгую дискуссию о сравнительных достоинствах Краффт-Эбинга, Фрейда, Фореля, Штекеля, Вейнингера et alia[11], последнее слово в которой осталось за Стасей:
– Старые шляпы! Всем им пора на свалку, – подытожила она и тут же воскликнула: – А знаете, что я придумала? Я собираюсь показаться вашему другу Кронски.
– Показаться – это как?
– Обследовать мои анатомические особенности.
– А я подумал – голову.
– Это как он скажет, – отрезала Стася.
– И если не обнаружится никаких отклонений, значит у тебя просто полиморфная перверсия – так, что ли?
Это позаимствованное у Фрейда выражение привело моих собеседниц в неописуемый восторг. Особенно Стасю: она даже поклялась написать поэму с таким названием.
Верная своему слову, Стася пригласила Кронски для проведения означенного осмотра. Наш друг явился в прекрасном расположении духа, потирая руки и щелкая костяшками пальцев.
– Что на сей раз, мистер Миллер? Вазелин есть? Туговато придется, если я в этом хоть что-то смыслю. Впрочем, идея неплохая. Выясним, по крайней мере, гермафродит она или нет. Глядишь, обнаружим какой-нибудь рудиментарный отросток…
Стася уже сняла блузку и демонстрировала восхитительную грудь с коралловыми пипочками.
– Здесь всё в норме, – констатировал Кронски, ощупав грудь. – Штаны долой!
Тут Стася сломалась.
– Не здесь! – взбрыкнула она.
– Где пожелаешь, – согласился Кронски, – хоть в сортире.
– А почему бы вам не переместиться в Стасину комнату? – возмутилась Мона. – Это же не сеанс эксгибиционизма!
– Вот-те на! – разочарованно протянул Кронски, бросив в их сторону сальный похотливый взгляд. – А я уж было решил, что идея как раз в этом.
Он прошел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с черным саквояжем.
– Для проформы я прихватил с собой необходимые инструменты.
– Смотри не сделай ей больно! – крикнула Мона.
– Сопротивляться не будет – не сделаю, – успокоил он. – Кстати, как с вазелином? Нашли? Если нет, сойдет и оливковое масло… да и сливочное тоже.
Стася скривилась.
– А без этого нельзя? – спросила она.
– Тебе решать, – пожал плечами Кронски, – все зависит от того, насколько ты чувствительна. Если послушаешься меня и не будешь дергаться, все пройдет хорошо. А понравится – могу предложить альтернативный
И т. д.
