и встретилась в зеркале с полным удивления взглядом генерала. Пожалуй, он до сих пор не может поверить в мое магическое превращение. А на смерть Максимова ему плевать. Кокнули еще одного нового русского толстосума. Генерала этим не удивишь, не исключено, что он вообще считает, что таким людям туда и дорога. Но для меня, для всех «Кокосов» это не очередной новый русский! Это наш продюсер! Который вывел нас в люди, который столько для нас сделал, который… Я развернулась на крутящемся стуле и уставилась на Аньку и Вездеходова.
– Не может быть! – покачал головой генерал, похоже, временно забыв даже об Аньке.
– Может, – сказала я. – Если вы о моей внешности. А вот Леня…
Я снова шмыгнула носом. Анька незамедлительно извлекла из своей вместительной сумки всегда готовую для меня флягу с коньяком. Я отхлебнула, потом предложила генералу. Он тоже не отказался. Анька выпила последней.
– А как он… То есть как его?.. – я подняла глаза на так и стоявшего истуканом генерала.
Вездеходов сел на диванчик в углу, Анька тут же опустилась рядом и прижалась к нему грудью. Но генералу уже было не до моей подружки и ее прелестей, сейчас передо мной сидел профессионал, только на какое-то время выбитый из седла совершенно неожиданным развитием событий. Но разве перед Анькой может устоять кто-нибудь из мужиков? И пожалуй, Вездеходову было неудобно передо мной. Кстати, а что он скажет своим коллегам? Помоют мужики ему косточки. Если судить по нашим мальчикам, они это любят гораздо больше, чем бабы.
– Удар в сердце. Каким-то острым предметом. Скорее всего шилом. Очень точный удар. Имеется гематома в затылочной области. Вначале скорее всего его оглушили.
– Леню в туалете нашли. Уборщица, – затараторила Анька. – Она как заорет. Я даже не поняла вначале, что случилось. Слава богу, у вас на сцене ничего не слышно. Я думала, кто-то из поклонниц с заднего хода прорывается. C охраной сцепились. Ну как обычно. А потом… Она так орала, что я поняла: что-то не то. Ну и рванула на крик. Ее, правда, уже заткнули: не останавливать же концерт!
Генерал встрял, спросив, не слышала ли я чего. Я покачала головой: и не слышала, и не до того было. Во время концерта я привыкла не реагировать ни на какие посторонние звуки и даже действия в зале. Меня не выбьешь из колеи, пусть хоть мордобой перед сценой идет, хоть режут-колют друг друга. Но, слава богу, такого пока на наших концертах не случалось. Ну если только не считать поклонниц, вырывающих друг из друга волосы за кусочек одежды Андрюши.
– Ленька на унитазе сидел, – опять перебила Анька генерала, не давая ему вымолвить ни слова. – В штанах. Согнувшись. Так что уборщица не сразу и поняла, что он мертв. Она кабинку открыла, а он сидит. Она закрыла, потом снова зашла через некоторое время, а он все сидит и не двигается. Она позвала – он молчит. Опять открыла кабинку, решила: плохо мужику. Она к нему, ну и… Как заорет! Настя, ты бы только слышала этот крик! Почище ваших поклонниц.
Аньку передернуло.
– Шуша,
