твоя любимая.
Судя по звукам, я поняла, что он решил откусить кусок.
– Кожуру надо снять вначале! Дай!
– Ай! – проворчал он с полным ртом. Одновременно он извлекал из пакета котлетки.
– Сережа, наверное, нельзя есть сразу все, – сказала я через некоторое время. – Если у тебя желудок отвык… Тебе может стать плохо.
– Мне и так плохо. Мне очень плохо. Мне никогда в жизни не было так плохо. Хуже не будет. Уже никогда. А так хоть нажрусь до отвала. Ты больше ничего не принесла?
– Нет.
– Ладно, – говорил он с набитым ртом. – Хоть это. Водки нет?
– Ты же раньше не пил водку.
– Теперь бы ведро выжрал. Выжрал и забылся… Божественно, Юлька! Я в жизни так вкусно не ел. Сама жарила, да? Супер. Ты просто супер.
Я спросила, доходят ли до него передачки, которые носит его мама.
– Частично, – проворчал Серега с набитым ртом.
– Класть ли деньги на счет и дальше? – уточнила я.
– Клади. Что-то перепадет.
Я сказала, что и сейчас принесла ему деньги и специально постаралась наменять купюр по пять и по десять долларов.
– А сотни есть?
– Две. Остальное – мелочь.
– Сейчас попробую рассовать. Спасибо, Юлька. Так, давай их мне сразу. Буду есть и рассовывать, а то у нас мало времени. Я нагнулась к сумке, на ощупь достала приготовленную пачку денег и протянула Сереге, потом ощупала место вокруг – не вывалилось ли что-то из сумки. Вроде нет. А то окажусь в незавидном положении, если что-то из моих вещей останется тут на полу. Найдет кто не надо – потом проблем не оберешься. Хотя всегда откупиться можно…
Пока Серега набивал желудок, я проверила содержимое сумки. Специально не брала ничего лишнего. Паспорт на месте, как и водительское удостоверение, и техпаспорт. Диктофон, сотовый. Косметику не брала, только расческу и зеркальце. Хотя зачем они мне тут в темноте? Да и вообще зачем я красилась? Еда для Сереги оказалась важнее женщины. Проверив все во второй раз, я застегнула сумку.
А он все жевал. Иногда благодарил меня. Когда все смолотил, вернул мне пакет, на ощупь прошел к крану, включил небольшую струю воды и напился.
– Ох, хорошо… – простонал Серега блаженно. – Кайф!
По-моему, он прислонился к стене. Я так и оставалась рядом с дверью, еще не решив для себя, что делать дальше. Идти к нему мне не хотелось. Ни обнимать его, ни целовать, ни позволять его рукам касаться моего тела. Не потому, что они, наверное, жирные после котлет и колбасы. Просто я поняла, что не хочу отдаваться этому мужчине. Это совсем другой человек. Не тот, которого я знала, не тот, чей образ я держала в памяти… Ольга Петровна права. И Сухоруков прав. Уж он-то очень хорошо знает, как человека может изменить тюрьма. Серегу, пожалуй, она сломала. Или его сломали специально.
– Юль, тебя Сухоруков прислал? – оторвал меня от размышлений Серега.
– Он организовал эту встречу.
– Что
