отец стал красить квартиру и вовсе перестал разговаривать, а Сара после того, как привыкла к мысли, что никогда не увидит тетю Крысю и дядю Кароля, стала радоваться, что обрела настоящую сестру.
В комнату к Саре из квартиры дяди и тети переехали кровать и письменный стол Ирены и все ее вещи, и Ирка обязательно должна была получить место под окном, а Сару передвинули к стене, откуда ничего не было видно, ни кусочка дерева, а она так любила перед сном смотреть на небо и каштан во дворе, но…
– Доченька, ведь Ирка потеряла все, – говорила мама, помогая ей перебраться за шкаф, которым поделили их комнату.
Итак, Сара стала жить за шкафом, она больше не видела любимого дерева, но знала, что за Иркой нужно ухаживать, не важно, что она старше, и нужно ей уступать, не важно, что она старше, и ей положено больше, и не важно, что она старше, ведь она пережила трагедию.
– Не хочу вам мешать, – говорила Ирена, ее глаза наполнялись слезами, и она уходила из комнаты, где Сара с родителями собирались сыграть в карты. Для Сары это был очень приятный вечер. И они так давно не играли, потому что отец молчал, а мама плакала. Это был вечер после долгих недель, когда Сара наконец-то уговорила отца и мать, и…
– Ну, дорогая, что ты такое говоришь, ты нам никогда не мешаешь, как ты могла так подумать, садись вместе с нами. – Мама Сары вставала и прижимала к себе Ирену, и карты кончались в ту же минуту, потому что Ирка не выносила карт.
– Сыграем когда-нибудь еще, правда, доченька? – Отец безразлично гладил Сару по голове и тут же прятал карты.
А ведь когда-то они играли часто, даже при включенном телевизоре, и было так по-домашнему и так хорошо. И так давно. Сара скручивалась на маленьком кресле рядом с диваном, а Ирка теперь сидела на месте Сары и говорила:
– О, ты что-то смотришь?
А грусть в ее голосе настолько поражала, что мама Сары, оторвавшись от фильма, спрашивала:
– Ты что, дорогая, хотела?
– Ничего, ничего, – говорила Иренка больным голосом, – только в девять по программе идет такая отличная комедия, я думала, что мы немного развлечемся…
И на половине фильма телевизор переключали на другой канал, и все делали вид, что только об этом и мечтали, и никого не интересовало, что Сара никогда не узнает, как кончится фильм, который она только что смотрела.
Или Иренка не хотела идти в оранжерею.
– Нет, нет, я с вами не пойду, там так душно и горячо, но ничего не поделаешь, я посижу дома одна, идите, – отказывалась она, а отец Сары смотрел на дочь и говорил:
– Ну, нам совсем не обязательно именно туда идти, правда, дорогая? – И добавлял уже другим тоном, особенным, выразительно посмотрев на Сару: – Да ведь и Саре не так уж важно, правда, доченька?
И Сара отвечала:
– Правда.
Хотя это было неправдой, хоть ей это было важно, и они обещали, потому что в оранжерее плавали рыбы, было жарко и душно, как в настоящей экзотической стране.
А ночью, когда они обе
