жалости… Да покарает вас Господь!.. И еще обещаю всем… я вернусь. Я вернусь однажды, и это будет страшный день.
Брат Кадфаэль и сэр Смит молча ехали следом, мы миновали с десяток домов, оставалось еще два, а там дальше зеленый простор, как вдруг шторки одного окна раздвинулись, кто-то быстро протянул огромную краюху хлеба и глиняный кувшин. Я принял, занавески так же бесшумно задвинулись, а следом захлопнулось и окно.
Я держал хлеб и кувшин перед собой, в надежде, что кривизна улочки не позволит едущим за нами всадникам Хайбиндера увидеть нарушение королевского приказа.
Когда за городом послали усталых коней в галоп и оторвались ненадолго от преследователей, я ухитрился спрятать хлеб и вино. Мул брата Кадфаэля хрипел и мотал головой, я перевел Зайчика на шаг, спросил Кадфаэля:
– Вот теперь вопрос, а как поступил бы Господь, если бы на весь город отыскался только один праведник?
Он перекрестился, ответил скорбно:
– Ты знаешь ответ, брат-паладин. Господь испепелил оба города, хотя праведником был сам Лот.
– Знаю, – ответил я, – но Господь даровал нам право самим решать, кто прав, кто виноват. И самим отмерять наказание.
Он снова перекрестился, лицо бледное, глаза ввалились.
– Тяжкую ношу взвалил на плечи сынов своих Господь.
– Да уж, – согласился я. – Куда легче, чтобы кто-то за нас решал… Как называется этот город?
– Вифли.
– Вифли, – повторил я. – Почти как Вифлеем. Запомню.
Сэр Смит прервал наши непонятные рассуждения:
– Вон там ручей, надо напоить животных!
Мы слезли с коней, рыцари Хайбиндера приближались медленно и с самым угрожающим видом. Сэр Смит встал так, чтобы первый удар в случае чего принять на себя, я ведь сеньор, а это значит, он обязан защищать меня всеми силами. Брат Кадфаэль бормотал молитвы, а спросил язвительно:
– А слабо тебе взять и отшвырнуть их хотя бы на полмили?
Кадфаэль взглянул с укором:
– Брат паладин, как можно?
– Но ты же воды целой реки остановил!
– То вода, – сказал он, – а то люди. Они ведь тоже христиане!.. И вообще… нельзя святость обращать в оружие. Это же ввергнуть свою душу в бездну ада. Лучше умереть, чем запятнать…
– …честь, – договорил я. – Эх вы, рыцари! Оба.
Всадники приблизились. Во главе в самом деле сыновья короля и братья, по бокам, судя по эмблемам на щитах, герцог Чезвиг и герцог Тараскон, за ними такие же злые и в то же время торжествующие лица. Похоже, в дороге все больше слетает лоск, сейчас за нами идут по следу лишь разгоряченные близостью крови охотники, которых уже ничто не остановит.
Чезвиг, средний сын короля, сказал надменно:
– Вам отказано в нашем гостеприимстве, забыли?
Я ответил вежливо:
– Мы
