имя сестры.
И тут он заметил, как одно из тел зашевелилось. Мужчина лежал на земле, упираясь подбородком в грудь, белые волосы скрывали его лицо, но Сигурд узнал в нем Солмунда, шкипера с «Олененка». Старик медленно поднял голову, и в этот момент Сигурд увидел на его груди рану, похожую на дружескую улыбку.
– Сигурд. Мальчик… – Голос старика был подобен порыву воздуха, вырывающегося из брюха рыбы, располосованного ножом, но в глазах еще теплилась жизнь. Сигурд присел на корточки рядом, радуясь возможности отложить на время новые страшные открытия. – Они пришли с востока, – сказал Солмунд, глядя на брошь Харальда на ремне Сигурда. – Налетели со стороны Букна, точно поганые блохи; мы даже не успели заметить, как они к нам подобрались. Видимо, сукины дети несколько дней стояли там лагерем.
Он поморщился от боли в груди, но, казалось, старался не смотреть на рану.
– Кто? – спросил Сигурд, хотя уже знал ответ.
– Рандвер, кто же еще? – выдохнул Солмунд. – Он и его ублюдки. – Старый шкипер широко раскрыл глаза, но не от боли, в них появилась надежда. – Твой отец… наш ярл здесь?
Сигурд хотел было соврать, но что-то подсказало ему, что в теле Солмунда осталось еще достаточно жизни, чтобы лгать ему. Кроме того, старик видел брошь на ремне Сигурда, и сам все понял.
– Мой отец мертв, – сказал он. – И брат, и все, кто ушел в Авальдснес. Они нас ждали, Бифлинди и его хускерлы.
– Значит, конунг не собирался награждать нас серебром, – с трудом проговорил Солмунд, горько улыбнувшись, и Сигурд покачал головой.
– Только оружие, – пробормотал он, убрав с лица пропитанные потом волосы.
– Похоже, ты дал им понять, что думаешь по этому поводу, парень, – сказал Солмунд.
Сигурд провел ладонью по лицу, посмотрел на руку и увидел, что она испачкана кровью и потом.
– Я сбежал, – признался он, чувствуя, что стыд, точно тяжелый булыжник, тянет его вниз.
– Твоя сестра будет рада, – проговорил старый шкипер.
– Моя сестра?
– Они забрали ее. И детей. Тех, кого не убили. Руна была среди них. Другие убежали – может, до сих пор продолжают прятаться, но они вернутся, когда поймут, что им ничего не будет угрожать. Руна не побежала.
– А моя мать? – спросил Сигурд.
– Не могу сказать, – покачав головой, ответил Солмунд. – Наверное, я потерял сознание на какое-то время, когда меня ранили. Но дерьмовцу, который это сделал, будет теперь не просто справляться с рогом для меда. – Он ухмыльнулся впервые за время разговора, и Сигурд сообразил, что старик что-то держит в костлявом кулаке. Солмунд раскрыл ладонь, и Сигурд увидел три отрубленных пальца цвета сырого хлеба. – Отхватил скрамасаксом перед тем, как он меня порезал. Теперь ему придется вытирать задницу рукой, которой он ест. – Неожиданно улыбка на его лице погасла. – Парни умерли как герои?
Сигурд
