сгибы предательски его выдают. К тому же их не запудришь, не нарумянишь.
– Димка все еще работает у вас? – Вопрос прозвучал тускло, без особого интереса. Эн. Эл. неуверенно кивнул. Чем и удовольствовались.
– Ты, как и прежде, говоришь “олух”, да еще о мужчине, имя которого, как мне представляется, весьма импонирует женщинам…
Крючок был заброшен. Рука, вернее голос рыболова, немного дрожал.
– Каким он был олухом, таким и останется… А чем твое имя плохо?
Поплавок лишь чуть-чуть качнулся. По всей вероятности, женщина подумала сейчас о его имени, однако на наживку не клюнула, только носом повела, и поплавок безнадежно замер среди водорослей.
– Мой кумир, как видно, задремал… – “Мой кумир” тоже было не к месту.
– Я отнесу твой чемодан на стоянку такси. Куда тебе ехать?
– Как куда? – переспросила она с удивлением. – Куда обычно едет вернувшийся из путешествия человек. Не в кабак же… Нет, я не сомневаюсь, мой кандидат наук непременно где-то здесь, но, как пить дать, не видит меня сквозь свои толстенные стекла шестнадцатого калибра. Пожалуй, снова придется встречу назначить с кем-нибудь другим под иными часами.
Она лукаво взглянула на Эн. Эл. Ясно! Значит, именно с ним, а не с “кем-нибудь другим”, женщина уже встречалась и, кажется, не раз или два, а регулярно. Он попытался понимающе улыбнуться, хотя это было ужасно трудно.
– Давненько ты к нам не заглядывал. Заскакивай при случае!
– Ну что же…
Если бы его сразу пригласили в гости, может быть, протянулась бы какая-то ниточка и помогла выбраться из лабиринта. Да кто же пойдет на это. Это не принято. А с другой стороны, он может попасть в смешное положение, когда снова начнут интересоваться какими-нибудь Димками. Однако надо же что-то предпринять.
Но в тот момент, когда Эн. Эл. на миг отвернулся, женщина выкинула нечто жданно-нежданное: коротко, пронзительно свистнула! И тут же, с испугом и удивлением взглянув на него, выговорила со строгостью школьной учительницы:
– И не стыдно тебе! До старости дожил, а ума не нажил! Ты ведь не в лесу!
Конечно, после этого на него оттуда и отсюда осуждающе поглядывали люди. Только один карапуз, лихо расправлявшийся с мороженым, смотрел на него с нескрываемым восхищением.
А свист возымел-таки действие. Тут же появился запыхавшийся мужчина – неясно только, какого калибра диоптриями остекленный и в какой отрасли знаний остепененный.
– Поблагодари его! – женщина показала на Эн. Эл. и зарделась. Когда замужняя женщина краснеет при встрече с собственным мужем, можно не сомневаться – она счастлива в браке. – Это он (все то же третье лицо единственного числа!) посоветовал мне свистнуть. Я думала, что разучилась. Ах нет.
Эрвин пожал руку Эн. Эл.
– Давненько ты к нам не заглядывал. Заскакивай при случае!
Будто по жениным нотам читает, констатировал
