много еще чего… была пережита перестройка, гласность и демократия. Я отучился на повара, на художника-оформителя, потом работал слесарем-сантехником, потом фриттовщиком, потом еще и еще кем-то… за десять-пятнадцать лет я сменил столько профессий, что у меня кончилась трудовая книжка. И лишь к двадцати восьми годам я начал понимать, что я всё же более лирик, чем физик. И не надо на меня махать тентаклями! То, что я плохо учился в школе, не делает меня дураком! Скорее наоборот! Моя разлюбимая подружка в школе была хулиганкой, и ее учителя плакали бы от счастья, если бы узнали, что она не стала Атаманшей из «Бременских музыкантов», а даже наоборот – учит людей хорошему, доброму и вечному. Дизайну. И меня тоже учила она. А, например, одна золотая медалистка из моей школы стала уборщицей в продуктовом магазине.
О чем бишь я? Да ни о чем.
Соль басни найдите сами, у меня думать голова устала…
Увидел Кронштадт – и… ничего, живой
На день военно-морского флота, не смотря на встречный ветер, дождь, и прочий всемирный потоп понесла нас нелегкая в Кронштадт. Уж больно слово красивое, грех было не увидеть все это чудо расчудесное. Опять же море и остров в нем.
Испытание боем, как и положено в праздник морской славы, началось уже на подступах – на остановке маршруток, идущих в сей морской город-остров. Около сорока минут мы стояли на внезапном солнцепеке и мечтали о мороженном. Маленький Артурчик прилип к своему самокату и вел себя хорошо, хотя вокруг было столько соблазнов: и тебе голуби с клещами, и красивый пластиковый туалет, и мусорный контейнер, и просто пыль и грязь. Но он в данный отрезок жизни жаждал самоката и насиловал его как мог, на радость скучающей толпе. Потом по пути на остров нас ждала специально организованная к нашему приезду пробка. Потом был Кронштадт! Старинные дома времен Петра Первого, пушки времен «того же царя-анпиратора» Петра, квадратный бассейн времен Петра Алексеевича, и маяк. Просто маяк. На маяк я смотреть не пошел, потому что его издалека видно достаточно подробно, во всю его державную высь, ширь и прочую явь. Зато я рассмотрел выставку ржавых пушек и железных бочек, притворяющихся разминированными минами и разбомбированными бомбами. На минах и бомбах катались дети. Противоестественно чистые дети!
Меж тем погода становилась все лучше и лучше – мелкий дождик превратился в дождь, потом в ливень, град, а затем земля смешалась с небом, дождь пошел параллельно линии моих горизонтальных усов и, наконец, пришел Специальный Державный Зверь Писец. Все приличные прохожие и страждущие культуры люди разбежались по кафешкам познавать тонкости военно-морской кухни, и поэтому места в забегаловках кончились задолго до того, как мы, с Артурчиком на самокате, доползли по булыжной мостовой до ближайшей.
Вообще зрелище матери, бредущей по пояс в воде и прикрывающей зонтом сына, плывущего по уши в воде на самокате,
