из звездной пыли, проложит небесную лыжню, поднимется в обитель Алого Солнца и убьет его.
Всего-то навсего. Даже думать не о чем, плюнуть и растереть, ха.
Все это прошамкала Джеру древняя, похожая на сошедшую с ума крысу, шаманка. Бубнила она что-то над блюдом гнилой воды с поганками пополам, бубнила и добубнилась до того, что сам старейшина рода пришел к молодому охотнику на поклон. Уговаривать долго Джера не пришлось, старейшина застал его уже вощившим тетиву прадедова лука перед долгим странствием. Все селение провожало его в путь звездной ночью, даже шаманка выползла из заросшего паутиной логова, помахала костлявой рукой. Ручной ворон на ее плече каркнул со всей дури. Джер невольно обернулся и увидел, как бабка скалит в улыбке крепкие белые зубы да подмигивает такими молодыми и задорными глазами, что жуть берет. Решил – почудилось потемну.
Джер не имел и малейшего представления ни о том, как ходить по радуге, не проваливаясь, ни о преимуществах звездной пыли перед обыкновенным камусом, которым подбивали лыжи охотники в древние времена. Ни, тем более, каким лешим ему удастся пристрелить Алое Солнце, когда там и стрелять-то не разберешь, во что.
Но до этого утра он особенно не занимал голову такими мыслями. Шел себе и шел, весело да уверенно, точно знал, что идет правильно, как будто верное охотничье чутье само вело его к цели. И тут вдруг впервые почувствовал, что куда-то пропадает уверенность, непривычная растерянность овладела охотником, как будто в первый раз трезво взглянул на то, что предстоит ему сделать и отвечать за это перед всем миром.
Джер погладил плечи верного лука через чехол. Друг отозвался теплотой и спокойствием, словно хотел сказать: «Не скули, мол, сдюжим!» Охотник глубоко вздохнул, погружаясь в дремоту.
«Ты справишься! Ты не один…»
Джер вздрогнул и открыл глаза. Голос был таким ясным и звонким, что охотник не сразу понял, что прозвучал он во сне.
Он пошарил за пазухой и сжал в ладони маленькую, в палец длиной деревянную фигурку, погладил ногтем незамысловатую резьбу, изображавшую пышные кудри. Ему показалось, будто легкие пальцы, едва прикасаясь, взъерошили его волосы и, шутя, щелкнули по мочке уха.
– Благодарю тебя, Теринга, – тихо сказал он в пустоту пещеры. – Благодарю за силу, которую даешь мне.
Охотник прикоснулся губами к теплой фигурке и снова задремал.
Он проснулся от странных звуков вокруг. Сухой шелест наполнял пещеру, слышались пересвисты, в которых чудились отдельные, пока неразличимые слова. Охотник молнией вскочил, закинул за спину суму и лук, следующим движением высек искру, огонек заиграл на волосяном фитиле.
Вниз по скатам чашеобразной западины скользили три змеи, нащупывая себе путь влажными раздвоенными языками. Гибкие, блестящие в свете огонька, они переливались красно-золотыми оттенками,
