style="font-size:15px;"> – Меня зовут Тэри. Иду из поселения Ласточки в Травники к своей тетке. Мои родные в Ласточках сгинули в песках. Я прошу временного убежища. Бьерг спас меня накануне из-под песчаного заноса, и я помогла ему дотащить сюда раненого зверя. Если мы будем терять время на разговоры, зверь погибнет.
Проговаривая названия, я уловила быстрый, брошенный искоса взгляд Бьерга. Про первое поселение я брякнула наугад – находилось такое на карте где-то на западе. Травники же были родиной Джера.
Стражник чуть прищурился, раздумывая:
– Хм… Неблизкий путь…
– Это правда, Тьерн, – сказал Бьерг. – Тэри помогла мне этой ночью, и справедливо будет, если она войдет в убежище вместе с нами.
Тьерн еще немного подумал и кивнул:
– Пусть будет так. Проходите.
Бьерг нес Мангу, и я уверилась в том, что мы поступили правильно, соорудив волокушу. Со зверем на руках он далеко не ушел бы по пустыне. Мы прошли через длинный узкий ход и очутились в широком ущелье. С обеих сторон возвышались скалистые холмы, поросшие тугими мясистыми лианами. Тут и там виднелись пещерки и проходы разных форм и размеров, естественного происхождения и выбитые нарочно. В страшную дневную жару можно было выжить, только схоронившись в холодных лазах.
Люди сновали по ущелью, из одной пещеры в другую, в неприметных одеждах, сосредоточенные и молчаливые. Все были заняты работой – перетаскивали тюки сухой травы, точили ножи, скоблили шкуры песчаных зверьков. Из пещер доносился запах готовящейся еды, сдобренный рыбным духом, от которого скручивало желудок – я не ела более суток. На нас обращали внимание, поглядывали с сумрачным любопытством. От людей веяло силой, собранностью и спокойствием.
Мы вошли в пещеру у самого подножия холма. В нос сразу ударил острый запах трав, неожиданный на фоне абсолютной засухи. Похоже, у целителей имелись хорошие запасы. Седая женщина сматывала на чистой доске полосы серой ткани в рулоны. Позади нее тянулся ряд деревянных сундуков. В стенах были выдолблены длинные углубления, в которых стояли керамические горшки, накрытые шкурами. В дальнем углу находился сложенный из глиняных кирпичей очаг, и валялись деревянные щипцы. Освещали пещеру жировики. Женщина подняла глаза, когда мы вошли, но не прервала занятия.
Бьерг бережно спустил с плеч раненого зверя. Целительница бегло глянула на него, руки сноровисто работали сами по себе.
– Где? – спросила она.
– В пустоши, – отвечал Бьерг. – На рассвете.
Женщина оставила работу, приблизилась, размотала повязку, осмотрела лапу и покачала головой.
– Ржавое лезвие. Слишком много времени потеряли.
– Я заплачу. Хорошо заплачу.
– Лекарств мало, – нахмурилась знахарка. – Людям нужнее.
Лицо Бьерга потемнело.
– Сколько нужно? – с нажимом спросил он.
Знахарка раздвинула края раны, поцокала языком. Мангу терпел, и в глазах его
