style="font-size:15px;"> – Ага, – знахарка расплылась в ухмылке, в которой недоставало нескольких зубов. – Тебе-то, мародер, чего верить? Тебе-то радоваться впору, вон сколько золота нагреб…
– Не каркай, ворона древняя, – жестко оборвал ее Бьерг. Он огладил Мангу от головы до хвоста и обратился к нему, – Потерпи, брат, поспи. Я скоро вернусь к тебе, – и снова знахарке. – Вылечи его. Если за мной останется еще долг, уплачу. Ты знаешь, я не обману.
Женщина положила руку на лоб зверя и закивала.
– Приходи через закат, там и поговорим.
Оставив Мангу на попечении целительницы, мы с Бьергом отправились в пещеру старейшин. Все люди в селении были заняты работой, и каждый, кто останавливался здесь хотя бы на две ночи, должен был приносить пользу общине. Быстро перебрав в уме свои немногочисленные навыки, я решила, что достаточно пользы от меня может быть в плетении циновок и другой утвари. Бьергу было решительно все равно, чем заниматься, и седоусый старейшина велел ему навить веревок из крапивы. После короткого разговора Бьерг задержался и отсчитал старейшине несколько монет, крупнее тех, что отдал знахарке. Поджидая его у выхода, я не слышала, о чем они говорят, но видела, что старейшина смотрит на зеленоватую бронзу чуть ли не с отвращением. Но, как и целительница, монеты взял.
Мы забрались в пещеру, на которую указал нам старейшина. В ней ничего не было, кроме двух лучин, торчавших в расселинке, да охапки сухой травы на каменном полу. По прошествии ночи я чувствовала к своему спутнику еще большее доверие, чем после моего спасения. А он, похоже, проникся ко мне уважением после тяжелого ночного перехода.
Бьерг зажег лучины и кинул мне кресало.
– Держи. Разведи огонь.
У стены валялось несколько корней и колючих веток. Я разложила маленький костерок в глубине пещеры. Бьерг ненадолго ушел и вернулся с пропитанным жиром туеском, полным воды. Я подвесила его за плетеную ручку на каменном выступе над огнем.
Мой спутник достал из мешка связку полосок сушеного мяса, нанизанных на нить, и сказал:
– Ешь, ты голодная.
Увидев еду, я тут же сглотнула набежавшую слюну. Сутки голодания и невообразимое напряжение последних часов давали о себе знать. Саднили набухшими мозолями ладони.
Мы пили ничем не заправленный кипяток, и делили походную пищу. Я поймала себя на том, что дремлю с глиняной чашкой в руках. Бьерг затоптал костерок, стянул сапоги и улегся на солому, предусмотрительно отделив мне охапку. Я допила воду, загасила лучины и свернулась клубком, закуталась в пончо, стараясь зарыться в траву поглубже.
Не чувствуя ничего кроме абсолютной эмоциональной и физической измотанности, я заснула в одну секунду.
Глава 5
Далеко за пределами реальностей, меж бесконечными рядами стеллажей, доверху набитых книгами, прогуливались двое. Солнечные лучи проникали сквозь стеклянный потолок и золотили седые волосы мужчины. Длинный шлейф богатого
