Присли.
Еще один надзиратель? Ну уж нет, только не это.
– Мне не нужен Присли. Мне необходимо создать видимость присутствия полиции на улицах. Мне нужны полицейские.
– Что вам нужно, так это настучать кому следует по голове. Если вам это не под силу…
– Обеспечение порядка на улицах не входит в мои обязанности, – резко прервала его Эмили. – Мы здесь для того, чтобы расследовать убийство, и семья убитого…
– Позвольте вам напомнить, что семейство Маликов – это не семья Кураши, если быть точным и абстрагироваться от того факта, что все эти люди живут вперемешку.
Эмили обтерла пот со лба. Она всегда считала Дональда Фергюсона задницей, к тому же в поросячьем обличье, и каждая произнесенная им фраза служила подтверждением этого. Он хотел заменить ее. И как можно скорее. Малейший промах – и о дальнейшем карьерном продвижении можно забыть. Отвечая ему, Эмили собрала остатки терпения.
– Дон, после женитьбы он стал бы членом этого семейства.
– И вы поведали им правду. Сегодня днем они учинили черт знает что на улицах, а вы сообщили им правду, которая еще больше распалит их. Вы хотя бы понимаете, как сильно это подорвет ваш авторитет, инспектор?
– Какой смысл скрывать от них правду, ведь их-то я и хочу допросить в первую очередь. Будьте любезны, посоветуйте, как мне проводить расследование убийства, не сообщая никому о том, что именно убийство и является предметом расследования?
– Не говорите со мной таким тоном, инспектор Барлоу. Что уже успел предпринять Малик? Что, кроме подстрекательства к беспорядкам? А почему, черт возьми, он еще не арестован?
Эмили не стала напоминать Фергюсону об обстоятельствах, которые он не мог не знать: толпа рассеялась, как только закончились телевизионные съемки, и никто не смог задержать того, кто бросил кирпич.
– Он сделал только то, что намеревался, – сказала она. – Муханнад Малик никогда не угрожал попусту, и я не думаю, что он прибегнет к этому лишь для того, чтобы увидеть нашу реакцию.
– Благодарю вас за впечатляющий скетч. А теперь прошу ответить на мой вопрос.
– Он сказал, что пригласит кого-то из Лондона, и сейчас этот человек здесь. Какой-то эксперт в том, что он называет «иммиграционная политика».
– Господи, помилуй, – пробурчал Фергюсон. – И что вы ему сказали?
– Вы хотите, чтобы я повторила все дословно, или просто изложила суть?
– Может, уже хватит толочь воду в ступе, инспектор? Если у вас есть что сказать, прошу вас, говорите прямо, а то мы уже и так заговорились.
У нее было что сказать, причем немало, но только не сейчас.
– Дон, уже поздно, и я чертовски устала. Здесь, наверное, не меньше тридцати градусов. Мне хочется еще до рассвета попасть домой.
– Это мы еще согласуем, – ответил Фергюсон.
Господи! Ну что это за жалкий мелочный тиран… Как он упивается своим служебным
