случается, – подтвердила Эмили, – но не по вине того, кто руководит расследованием.
Ажар смотрел на нее своими большими, умными карими глазами. Не будь в ее офисе так мучительно жарко, она не сомневалась в том, что ее щеки запылали бы под этим проницательным взглядом. А сейчас жара обеспечивала ей алиби. Лица всех, кто находился сейчас в этом здании – кроме мусульман, – были красными от духоты и жары, а поэтому чересчур сильное покраснение ее лица не свидетельствовало ни о чем.
– В каком направлении вы будете вести работу? – наконец спросил он.
– Мы ждем, когда пришлют все материалы. Все, кто был знаком с мистером Кураши, будут считаться подозреваемыми. Мы начнем допрашивать…
– Всех цветных, кто был знаком с ним, – уточнил Муханнад.
– Я ведь этого не сказала, мистер Малик.
– А вам и не надо этого говорить, инспектор. – Называя ее чин, он придал своему голосу исключительно вежливое звучание, дабы хоть чем-нибудь разбавить презрение, которое он к ней испытывал. – Ведь у вас нет ни малейшего желания искать этого убийцу среди белых. Если бы вы могли действовать по собственному усмотрению, вы, вероятнее всего, вообще не стали бы утруждать себя и считать эту смерть убийством. И не пытайтесь оправдываться. Я имею кое-какой опыт в том, как полиция относится к преступлениям, совершенным в отношении представителей моего народа.
Эмили не прореагировала на эту приманку, а Таймулла Ажар сделал вид, что не слышал, о чем говорил его кузен. После короткой паузы он произнес:
– Поскольку я не был знаком с мистером Кураши, могу я посмотреть фотографии его тела? Для моей семьи это будет убедительным доводом в пользу того, что полиция ничего от нас не скрывает.
– Мне очень жаль, но это невозможно, – ответила Эмили.
Муханнад кивнул головой с такой миной, будто именно такого ответа он и ожидал, и, обращаясь к кузену, сказал:
– Пошли отсюда. Мы попусту тратим здесь время.
– Думаю, что нет.
– Пошли. Все это чушь собачья. Она не имеет ни малейшего желания нам помочь.
Ажар задумчиво посмотрел на нее.
– Так, значит, вы не хотите пойти нам навстречу, инспектор?
– Каким образом? – настороженно спросила Эмили.
– Давайте согласимся на компромисс.
– Компромисс? – мгновенно отозвался Муханнад. – Нет. Нет, Ажар, только не это. Да если мы пойдем на компромисс, все кончится тем, что мы до скончания века будем сидеть и ждать, пока поднимется занавес, а смерть Хайтама будет забыта…
– Послушай, брат, – сказал Ажар, пристально глядя на него. Сейчас он впервые за время разговора смотрел на Муханнада. – Инспектор, – повторил он, поворачиваясь к Эмили.
– Мистер Ажар, при проведении полицейского расследования речь не может идти о каких бы то ни было компромиссах. Поэтому я не понимаю, какого рода компромисс вы собираетесь предложить.
– То, что я собираюсь
