полезла в сумку за сигаретами, но в последний момент вспомнила, что Эмили не только не курила сама, но всегда была готова бороться с курящими любыми средствами, вплоть до выхода на ринг. Вместо пачки сигарет Барбара достала пакетик с жевательной резинкой.
– Поздравляю с повышением, – продолжала она. – Эмили, черт возьми, да ты просто взлетаешь вверх по служебной лестнице.
Она сунула в рот пластинку жвачки, то же самое сделала и Эмили.
– Поздравления могут оказаться преждевременными. Если мой шеф добьется того, что задумал, я снова стану тем, кем была до этого. – Барлоу нахмурилась. – А что у тебя с лицом, Барб? На тебя страшно смотреть.
Барбара решила про себя, что снимет повязку, как только окажется перед зеркалом.
– Не успела уклониться. Это напоминание о последнем деле.
– Надеюсь, он выглядит еще хуже. Это был он?
Барбара, утвердительно кивнув, сказала:
– Он уже сидит за убийство.
– Вот это здорово, – улыбнулась Эмили.
– Куда ты сейчас?
Старший инспектор уголовной полиции, встряхнувшись всем телом и перевесив сумку на другое плечо, провела рукой по волосам. Этот жест был хорошо знаком Барбаре. Волосы Эмили, выкрашенные и подстриженные в манере панков, на любой другой женщине ее возраста смотрелись бы нелепо. Но не на Эмили Барлоу. У нее не было никаких нелепостей – ни в облике, ни в чем-либо ином.
– Ты знаешь, – откровенно призналась она, – я намеревалась встретить какого-нибудь джентльмена и провести с ним в молчании несколько часов под лунным светом, в романтической обстановке, а потом заняться тем, что обычно следует за романтическим свиданием под лунным светом. Но, признаюсь тебе, его прежнее очарование вот-вот улетучится, поэтому я списала его в архив. Где-то в глубине души я понимала, что скоро он заведет свою волынку о жене и детях, а я не была готова к тому, чтобы участливо держать его руку во время следующего, еще более сильного приступа вины перед ними.
Такой ответ был в духе Эмили. Она уже давно считала секс чем-то вроде физических упражнений, обеспечивающих улучшение кислородного обмена в тканях.
– Значит, у тебя найдется время поболтать? – спросила Барбара. – О том, как протекает жизнь?
Эмили колебалась. Барбара знала, что она рассматривает ее предложение перед тем, как принять его или отвергнуть. Эмили вряд ли согласилась бы участвовать в чем-то, что могло бы повредить делу, которое она вела, или ее новому должностному положению.
Подумав, она оглянулась назад, посмотрела на здание участка и, казалось, решила, что делать.
– Ты ела, Барб? – спросила она.
– В «Волнорезе».
– Отважный поступок. Уверена, что стенки твоих артерий стали еще тверже даже за то время, что мы говорили. А у меня после завтрака не было во рту ни кусочка, поэтому я иду домой. Пошли, поболтаем, пока я буду есть.
Машина
