изменила любовь и меня предал друг. Страшнее всего!
Жанно почувствовал – что-то не так, есть зона молчания…
– Ну, не хочешь – не говори, может, тебе некстати!..
– Я привез тебе подарок! – сказал он словно в успокоение и полез в свой портсак.
– А что это? – спросил Александр.
– Знамение времени! – прозвучало несколько торжественно.
– О-о! И какие знамения – у нашего гнусного времени?
– «Горе от ума». Комедия Грибоедова!
– Постой! Это не та, что он написал на Чадаева?
– Да, при чем тут Чадаев! Сплетни! Все вышло из-за фамилии героя: Чадский. Автор исправил уже – на «Чацкий» – чтоб и не снилось. Не напечатана, разумеется, – и где там? – при нашей цензуре!.. в альманахе Булгарина должны явиться отрывки. Но ходит по рукам в списках – и, притом, тиражами, каких не видать нашим бедным издателям. Офицеры в казармах сбираются группами и переписывают под диктовку. – Это тебе – вместо пьянки и карт! Ничего подобного на Руси еще не было…
– Вместо пьянки и карт? – едва не вырвалось грустное. Где-то была жизнь. Где-то сбирались офицеры и переписывали от руки чью-то пиесу. Он и сам привык некогда, что его переписывают, ну… десяток экземпляров… ну, два… В душе что-то смолкло. Он был смятен и несчастлив.
– Мы с ним были знакомы, – добавил он вяло. – Видел несколько раз…
– Кого? Грибоедова?..
Александр кивнул: – Мгу. Вместе в семнадцатом представлялись по Коллегии иностранных дел. Он там, кажется, преуспел. Я – нет! – он улыбнулся жалобно.
– Ничего он не преуспел! Торчит себе при Ермолове, на Кавказе. На задних ролях… И разве у нас талантливый человек может преуспеть?
– Он показался мне самоуверен. Может, от возрасту. Он старше нас!.. (И после договорил.) Я видел когда-то, еще в Петербурге, до отъезда две его безделки на театре. Или в которых он брал участие. Мне показалось – слабо. Не лучше Шаховского.
Он завидовал. Может, впервые в жизни. Не чьему-то успеху – нет, это он не умел – но чьей-то свободе.
– Оставь мне – я прочту!..
– Не проси, не смогу, – один экземпляр! Мне дали в Москве. Потом, говорят, в Петербурге у автора есть еще вариант. Новый. Еще более смелый в гражданском смысле…
– А у вас теперь как ценят литературу? По смелости? в гражданском смысле? Это интересно!
– Не придирайся!
– Нет, в самом деле! Недавно прочитал… пишут в газете, что в стихах – стихи не самое главное. А что главное? Проза?.. Се есть ересь, учти!
– Согласен, согласен, – улыбнулся Жанно. – Давай прочтем вместе – хочешь, а?..
(Лучше попросил бы сперва прочесть ему новые стихи!)
– Давай! – кивнул Александр с неохотой. – Ты будешь читать?
– Нет, лучше ты! – Я плохо зрю чужой почерк. (И зачем надо тратить время свидания – на чью-то длинную – и, верно, скучную – пьесу? – Но стена – стеной, а перегородка – перегородкой.)
Сперва он слушал рассеянно. В одно ухо…
