было захвачено некоторое количество местных рабов. Перспектива работорговли ради наживы становилась все более привлекательной. Почти так же считали португальцы, когда их капитаны в Африке поняли, что люди, населявшие ее, были готовы к рабской жизни или уже были рабами, и добыть их было куда проще, чем драгоценные металлы.
Через неделю после высадки на Ла-Изабелле, в середине января, адмирал послал Алонсо де Охеда, капитана из Куэнки, отличавшегося привлекательностью, а также Хинеса де Корвалана в качестве его заместителя и девятнадцать других человек в глубь острова на поиски золота. Это тут же вызвало столкновение адмирала с «хинетами» (рыцарями), предоставленными Эрмандадой Гранады. Колумб хотел, чтобы рыцари отдали своих лошадей Охеде, но они отказались. Даже те, кто был болен после путешествия, твердо решили, что не отдадут своих скакунов. Подобное неповиновение, а это оно и было, заставило Колумба с досады урезать рацион лошадей. Вот с таких мелочных усобиц началось завоевание мира{529}.
Так что Охеда с пятнадцатью своими людьми отправился пешком. Он прошел шестьдесят миль в сторону места, ныне известного как городок Сан-Хосе-де-лас-Матас. Удача улыбнулась ему и его спутникам: когда они вернулись, их доклад был более чем оптимистичным, «куда ни посмотришь в этом месте, всюду найдешь золото». Охеда много говорил о «большом количестве золота в трех-четырех местах». Альварес Чанка замечтался и написал домой, что «наши правители теперь могут считать себя самыми богатыми и процветающими во всем мире, поскольку никто никогда не видел и не читал ни о чем подобном. Во время следующего путешествия корабли привезут столько золота, что те, кто об этом услышат, будут ошеломлены»{530}. Похоже, исследователи наконец-то нашли то, что им было необходимо больше всего: притягательность золота возбуждала воображение людей того времени настолько, что сегодня это невозможно передать.
Микеле Кунео написал, что «гонка за золотом была истинной целью путешествия Колумба»{531}. Он вспоминал, что адмирал говорил монархам, что может найти на Эспаньоле столько золота, сколько есть железа в Баскских землях. Кунео также говорил, что несмотря на то, что первое путешествие Колумба в глубь острова в 1494-м было очень тяжелым, «жажда золота вливала силу в наши тела и души»{532}. Фернандес де Овьедо, историк, который в то время был лишь пажом при дворе инфанта Хуана, позднее писал о большей части конкистадоров, которых он знал:
«Это не те люди, которые хотят обратить индейцев в христианство или обосноваться на этой земле. Они пришли лишь за золотом или каким-либо иным богатством, каким бы способом оно ни давалось. Для них честь, честность и мораль – второстепенные ценности по сравнению с этой целью, и ради нее они идут на обман, убийство и совершают бесчисленные преступления…»{533}
Но конкистадоры жаждали золота не столько ради обогащения, как средневековые мусульмане или христиане.
‘Memorial que para los reyes dio el almirante don Cristobal Colon en la ciudad de la Isabela’, 30 Jan. 1494, Antonio Torres, in Navarrete [4:38], 195–202, 262. См. также Las Casas [2:50], I, 365.
Alvarez Chanca in Morales Padron [6:19], 137.
Cuneo in Morales Padron [6:19], 146: «la busqueda de oro’ было ‘por lo que, principalmente, habia emprendido un viaje tan largo».
Ibid., 147: «por la codicia de oro, todos no mantuvimos fuertes y gallardos».
Oviedo [2:43], II, 123.
