свою работу, получать от этого особое удовольствие и ни о чём плохом не задумываться. Я не хотела конфликтов ни с пациентами, ни с коллегами. У меня не было никакого желания быть начинкой для такого чудовищного бутерброда. Не по возрасту мне это, ведь я – пенсионерка, мне неудобно находиться между двух огней, и бороться мне уже давно не за что.
Но в этот раз мне откровенно не повезло. Через какое-то время женщина вернулась в мой кабинет взбешённой фурией. Она уже не ждала скромненько под дверью, а враждебным вихрем ворвалась в кабинет и возмущённо отрапортовала:
– Главврача и начмеда нет на месте. Они уехали в УЗО и, не известно, когда вернутся. А мне нужно сегодня решить эту проблему! Напишите в карточке обо всём, что произошло позавчера! Вы обязаны! – требовала борец за справедливость. Её речь звучала уже как приказ к действию.
Если бы я не удивилась, увидев вату под постоянной пломбой. Если бы я не принялась её рассматривать, с недоумением на лице. Если бы Володя не снял эту злосчастную вату с зонда, и не принялся анализировать ситуацию, и не принюхиваться к тому, что было извлечено из его зуба, скандала, возможно, и не случилось бы вовсе. Володя не смог бы догадаться о причине возникновения острой боли в его зубе. Но всё случилось в одно мгновение, не так, как было нужно в тот момент, не так, как хотелось, и я, всё же, возможно, и, скорее всего, по своей глупости, оказалась орудием кары в руках Судьбы. Описывать все подробности я отказалась.
– Я пойду к ней! – женщина так негодовала, что внутренне отказалась называть врача по имени отчеству, решив, что лишь определение «она» годится для обозначения предмета её возмущения.
Меня не прельщало ввязываться в этот конфликт, но уйти от него не удалось.
– Ну, что ж, наверное, вам, действительно, будет лучше подойти к доктору, и решить с ней этот наболевший вопрос.
– Наболевший, ещё как наболевший! Я не уйду, я пойду к ней, я всё выясню и накажу её за вредительство! – уже кричала она. Потом, вдруг, улыбнувшись, вроде, по-дружески, сказала:
– После неё я зайду к вам, и мы договоримся, когда можно будет Володе прийти к вам полечиться.
Вот тебе и раз!.. Кричала, кричала, вроде, справедливо возмущалась, и договорилась. Так, значит, это всё – театр?! Зачем она это делала? На что она рассчитывала, и чего добивалась? Возмущение её справедливо, но какая цель такого всплеска?! Каждый бы возмущался на её месте. Но зачем этот спектакль мне и для меня?
Женщина вышла из моего кабинета, и через минуту я услышала её возмущённый голос за стеной слева.
«Есть контакт! Добралась таки! – подумала я. На душе было гадко. – Жаль, не удалось уговорить эту бешеную тётку. Теперь неприятностей не избежать…».
Я не стала вслушиваться в спор за стеной. У меня была работа. Я увлеклась и не заметила, как у соседки в кабинете буря стихла. Через некоторое время шум повторился снова. Послышались несдержанные крики с обеих сторон. Скандалили они обе довольно долго. Слов разобрать
