толпы гангстеров с факелами и в масках бродили по закоулкам Белого дома…
Рузвельт нервно повел плечами и закрыл рукою глаза.
Тени Моргана и Рокфеллера!.. Приближающиеся выборы… Необеспеченность переизбрания на третий срок, если он не станет кандидатом того и другого…
Провал означал бы, что на мостик взойдет новый капитан. Какой-нибудь полубезумный, ничего не понимающий в навигации Дьюи. Даже если допустить, что Дьюи удастся удержать в повиновении матросов, что офицеры не будут выброшены за борт, что груз золота останется в трюмах корабля, какой во всем этом будет прок, когда вон там, впереди, пенистые буруны у рифов? Корабль Штатов стремительно несется в этот кипящий водоворот. Один неверный поворот руля и…
Ладонь президента была прижата к плотно закрытым глазам. Но даже сквозь сжатые веки ослепительно сверкала пена бурунов вокруг рифов… Смертельная угроза кораблекрушения!..
Сеанс окончился. Президент вяло протянул руку Макарчеру и остался наедине с Гопкинсом.
Оба долго молчали.
Наконец Гопкинс не выдержал:
– Что сказал вам по секрету от меня Мак?
Несколько мгновений Рузвельт смотрел на него с недоумением. Потом неохотно проговорил:
– Да, он что-то хотел мне сказать, но… по-видимому, так же забыл об этом, как я…
Гопкинсу очень хотелось поймать взгляд президента, но глаза Рузвельта были полузакрыты, голова устало откинута на спинку кресла.
Гопкинс на цыпочках покинул купе.
Глава 10
Поезд президента грохотал по рельсам далеко от Улиссвилля, когда негр Абрахам Джойс остановился у остатков изгороди, окаймлявшей когда-то крайний участок, из тех, что причислялись к Улиссвиллю.
Была безлунная ночь, и в темноте не сразу можно было заметить, что Джойс не один. Мэй остановилась рядом с ним.
– Дальше не пойдешь? – спросил Джойс.
– Не пойду.
Она произнесла это негромко. Так, словно боялась быть услышанной кем-либо, кроме Джойса. Хотя можно было с уверенностью сказать, что в такое время и в этом заброшенном месте нет никого, кто мог бы ее услышать, кроме спутника. Она прибавила еще несколько слов, которые с трудом разобрал даже Джойс: что-то о грозящей ему большой опасности.
– Пустяки, – сказал он, – все это совершенные пустяки.
– Нет, не пустяки, – упрямо сказала она.
– А я говорю, пустяки… Мы выберемся из этого.
– «Пустяки»! – повторила она несколько громче прежнего, передразнивая Джойса. – Если бы все это было так просто, как ты говоришь, то ты не ездил бы теперь на тракторе, а… – едва уловимая серая полоса ее просторного рукава описала в темноте широкую кривую, как безнадежный взмах крыла, которому не суждено было никуда подняться.
– Лучше на тракторе, чем под трактором, – пошутил Джойс.
– Но
