на друзей: как, мол, я выгляжу? В этой каске мордастый Гаврила Боров был похож на фашиста, какими их рисуют на карикатурах.
– А зачем их давать? Завтра всех вас побьют – пропадет зазря военное имущество, – простодушно объяснил пожилой боец.
– Почему же нас побьют, а вас нет? – обиженно спросил Борька Хруст.
– Вы в атаку пойдете, а мы в траншее останемся. Вам надо кровью искупать, а нам зачем в огонь лезть? Ну кто будет только ранен, тому будет прощение, убитым тоже – если смертью принят, значит, и люди простят. Слыхал, наверное, раньше, давно, еще в дореволюционные времена, если на виселице веревка обрывалась, второй раз не вешали: значит, смерть не приняла, рано этому человеку помирать…
Бойцы не заметили, как подошел лейтенант Кузьмичев и слушал солдата. Он прервал его упреком:
– Что же ты молодым бойцам все про смерть да про смерть? Даже висельников вспомнил. Ты опытный воин, расскажи им про геройские подвиги. Перед боем это больше полезно.
– Можно, товарищ лейтенант, и про геройство, – виновато улыбаясь, с готовностью согласился красноармеец. – Вот был у нас в роте боец Новодержкин, тот завсегда в атаку первым вскакивал. Не боялся пуль. И они его облетали. Медаль «За боевые заслуги» получил. Но однажды промахнулся – побежал там, где пуля ему в живот летела. Теперь лечится. Прислал письмо – поправлюсь, вернусь в родную роту, опять буду вас в атаку поднимать супротив ненавистных гитлеровцев. Как, товарищ лейтенант, геройское это рассказывание? Внушает молодым бойцам?
Глаза у пожилого солдата лукавые. И лейтенант понимал, что над ним иронизируют, но вида не подал, наставительно поправил:
– Новодержкин храбрый был воин, ты правильно говоришь, и что медаль получил, хорошо. А вот пуля в живот не вдохновляет.
– А куда же ее денешь? Если она в брюхо влетела, я же не скажу, что мимо или, допустим, в ногу.
Прежние обитатели окопа потеснились, уступили штрафникам место в блиндаже для отдыха. Как только ребята отделения, покидав вещмешки к стенке, присели покурить да и подремать после очередного недосыпа, Серый, обращаясь к трем парням не из своей компании, повелительно сказал:
– Вы, трое, идите погуляйте, у нас разговор будет.
– А ты что за командир? – заерепенился боец Вукатов. – Говори при всех, мы тоже отделение, дело у нас общее.
Серый посмотрел на него своим особым, пронизывающим взглядом, угрожающе сказал:
– Иди, гуляй, тебе говорят, много будешь знать, до старости не доживешь.
И боец сник, бурча и ругаясь, вышел, за ним и двое других.
– Слыхали, – спросил Серый. – Завтра всех побьют! Значит, надо когти рвать сегодня.
Боров невольно упрекнул:
– Чего же ты вчера молчал, когда в лесу ночевали? И оружие уже на руках было.
Волков опять сказал ту же загадочную фразу:
– Товарища Эренбурга надо читать, – и достал из нагрудного
