как дала согласие. А согласие, вероятно, она дала, потому что вскоре вокруг нее на многие сотни километров торчали лишь заснеженные горные вершины.
После Тибета была Южная Америка, после Америки – Принстон. Правда, занималась она там вовсе не математикой, а училась науке влияния на человеческое сознание, управления поведением, сканирования души. Много лет спустя, когда Люся стала Людмилой Павловной Воскресенской, она не раз вербовала членов организации, пользуясь этим умением.
Но куда бы она ни ехала, где бы ни находилась, какими бы тяжелыми ни были тренировки, она никогда не забывала тот вечер, когда сказала ему «да». Люся не могла написать ему, не хватало слов. Не могла объяснить, чем теперь занимается и какая силища руководит ею. Рассказывать было нельзя. Ее карьера в организации стремительно шла в гору. У нее оказалось так много талантов, что хотелось попробовать заниматься и тем, и другим, и третьим. Через семь лет она вернулась в Ленинград, чтобы занять место заместителя руководителя организации по вербовке кадров.
Дом ее ничуть не изменился. Казалось, без нее квартира уснула, родители встречают ее после долгого сна, и оттого их лица кажутся немного постаревшими и несвежими. Все по-прежнему. Только обои на стенах выцвели, деревья во дворе стали выше, дети, которых она запомнила строившими куличи в песочнице, теперь сидели на лавочке у подъезда и бренчали на гитаре. «Эй, – хотелось крикнуть им Людмиле, – это наше место!» Но не крикнула, а лишь сдвинула брови, проходя мимо, а в ответ получила вызывающие взгляды, в которых отчетливо читалось: «Ну чего тебе, тетка? Иди своей дорогой!»
Мама не упоминала о Викторе ни в одном письме. Ни разу за семь лет. Будто его и не существовало. Но по ее беспокойно заметавшемуся взгляду Люда поняла – он здесь, никуда не уехал, живет в той же квартире, на том же тринадцатом этаже. Она научилась читать чужие мысли, теперь ее невозможно было обмануть. Мама с надеждой спрашивала, нет ли у Люси кого-нибудь, и притворно сердито – не собирается ли сделать ее бабушкой? Нет, отвечала Люся, не собираюсь. И мамин взгляд снова уходил в пространство, подальше от Людмилы, от ее настойчивых глаз. Она ни о чем не спросила маму. Зачем, если человек смертельно боится этого? Тем более родной человек, которому ты не хочешь причинить беспокойства. Она пошла к подруге. К высокой тонкой блондинке, что жила двумя этажами выше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
