в неизвестной дали беспокойник. – Василий….
– Ну да! Да! – От резкого движения снова заболела и закружилась голова, я зажмурился, считая про себя до десяти, что бы ни наорать на человека так бесцеремонно разбудившего меня. В общем-то, счёт никогда мне не помогал, но в данном случае был полезен хотя бы тем, что позволял пережить приступ боли, а заодно и разглядеть, на кого я собираюсь орать.
– Печение, ечение, чение, ение, ние, ие, е. – Донёсся до меня детский голосок. А я в удивлении разлепил глаза и ни кого рядом с собой не увидел.
– А как будет, например, макароны Сонечка? – Спросил пожилой человек занимающий койку у двери. Девочка лет шести сосредоточенно нахмурилась, а я снова огляделся, неужели мне показалось? Хорошенько же меня по головке погладили.
– Макароны, акароны, кароны, ароны, роны, оны, ны, ы.
– Молодец, а посложней сможешь?
– Деда, а где мама?
– Пошла виноград мыть. Ну так как, более сложное слово можешь по буквам разложить?
– Давай!
– Традесканция. – Выдал Сонин дед, но внучка не задумываясь ответила.
– Традесканция, радесканция, адесканция, десканция, есканция, сканция, канция, анция, нция, ция, ия, я!
– Здорово! – Но тут вмешался мой давешний мохнобровый бородач, у которого я так и не допросился воды.
– А слово сабля как будет? – Соня медленно повернула голову в его сторону и с достоинством сказала.
– Дядя, вы дурак?
– Ну зачем же так Сонечка, людей нельзя оскорблять. – Пожурил дед.
– Но он же сам знает…
– Конечно знает, но не стоит опускаться до такого самой, это тебя не красит. – В палату вошёл Михаил.
– А дядю красит? Он ведь знает, что так нельзя, а всё равно делает. – Насупилась девочка.
– А ты не обращай внимания.
– То есть, как не обращай Фёдор Игнатьевич? – Не понял Миха. – Обидчиков нельзя не замечать если они просто жаждут того что бы их заметили. Привет Сонька. – Протянул он обрадовано вскочившей девчушке ладонь размером с совок сапёрной лопатки.
– Дядя Миша! – Девочка со всей силы хлопнула по подставленной «доске» своей ручкой и зашипела от боли. – У – у.
– Нужно игнорировать недалёких людей, а не тыкать пальцем в их глупость. – Настаивал на своём дед Сонечки.
– Недалёких можно, – согласился Миха – хамов, нельзя.
– А что же делать дядь Миш? – Влезла Сонечка.
– Дать в бубен.
– Ну что же вы Михаил Афанасьевич, при детях такое.
– Дать в бубен! Дать в бубен! – Развеселилась Сонечка, а бородатый мужик нервно прикрылся газеткой.
– Соня! Прекрати. – Строго сказал дед.
– Гы. –
