немало.
– Так, а почему все же вы решили, что это кто-то третий, а не банда, которая вас провела.
– Нет, – в один голос ответили замы, – бандиты бы не стали связывать хозяйку, тратить на это время, они просто убили бы ее…
– Из этого следует…
– Из этого следует, что это не банда, – сказал Базыка, – я бандитский почерк за версту чую и вижу, это не банда.
– А вдруг бандиты хотели ввести вас в заблуждение.
– Зачем им это делать? – спросил Проваторов.
– Чтобы спокойно переправить архив за кордон, поскольку, знай власти, что архив у банды, они активизируют свою деятельность по поиску и помешают переправить архив.
– А откуда данные, что архив должен быть переправлен за кордон? – спросил Проваторов.
– Да, собственно, ниоткуда, – ответил Краевский, – это только гипотеза…
– Что, что? – переспросил Базыка.
– Предположение, – пояснил Проваторов.
– А не кажется вам, что тот, кто совершал налет, боялся, что его узнает хозяйка и потому надел маску… Значит, хозяйка его могла знать… Но налетчик спрягал только лицо. Голос, походку, манеру держаться изменить невозможно…
– И что это даст? – спросил Андросов.
– Это дает нам возможность предметно подойти к поиску и установить налетчика. Кто может этим заняться?
– Базыка, – предположил Проваторов и пояснил: – Он сейчас наиболее свободная фигура.
– А что дальше? – спросил Андросов.
– На сегодня хватит, – ответил Краевский, – получим данные о налетчике, будем планировать свои действия дальше.
Краевский кривил душой. Он не хотел прерываться, но его стало мутить, и он понял, что вот-вот начнется приступ и не хотел, чтобы он произошел на глазах замов.
Базыка проводил его до двухэтажного дома, но внутрь не пошел.
Краевский поднялся по лестнице, постучал.
Дверь открыла Груша, впрочем, кто еще мог открыть дверь.
– О-о, – сказала она, – а я еще не приготовила ужин.
– Я сегодня не буду ужинать, – ответил он, – мне бы хотелось поспать. Я что-то себя плохо чувствую.
Он успел скрыться в комнате, упасть на кровать, как на него обрушился водопад огня, все замелькало, закружилось, как в учебном кинофильме об образовании земли и планет, и он опять помчался по тоннелю, который, однако, скоро кончился, и Краевский выбежал на открытое пространство… Тут он понял, почему бежит. За ним гнались. Кто-то невидимый бежал за ним, все время сокращая расстояние… Он не видел преследователя, но чувствовал его каждой порой, каждой клеточкой своего тела… Чувство безысходности все сильнее наваливалось на него по мере того, как невидимый преследователь настигал. И тут он увидел забор. Забор стал целью, к которой Краевский стал стремиться. Он шестым чувством понял, что за забором может быть его спасение. Только бы успеть добежать до него и перевалить на ту сторону. Там не должно быть человека
