мои разве что только шипят на Сережку…
– Багира, Багира!.. – Витька нагнулся и погладил кошку по голове – Теперь ты Багирой будешь, поняла?
Кошка громко мяукнула. Витька подмигнул Петровичу.
– Слыхал? Согласилась.
Следующий кусок колбасы кошка съела сидя у Витьки на коленях.
– Ладно, пошли-ка спать, погорелец, – вздохнул старик.
– Рано еще, дядь Коль!..
– В самый раз, за окошком уже темнеет.
Витька потянулся к бутылке.
– Ладно, сейчас я… Не пропадать же добру.
Всю ночь Витьке снились черные кошки с огромными зелеными глазами. Они хитро подмигивали ему, словно хотели сказать что-то не совсем обычное, но так и не сказали ни одного слова…
Глава третья
Утром Витька исчез. Петрович вздохнул и выругал себя за то, что рассказал племяннику о проблемах с зятем. От Витьки можно было ждать любой выходки, и простая драка была не самой худшей из них.
За мелкими делами прошел день. Предчувствие чего-то недоброго не давало старику покоя. Пытаясь отогнать от себя дурные, ненужные мысли он переделал много дел, которые раньше откладывал на потом.
Ближе к вечеру двор Петровича заблестел чистотой и порядком. Толстые кролики жадно смотрели на аккуратно расчесанную граблями траву и пробовали лапками прочность проволочных решеток. Молодой черный кот обнюхал мусорное ведро и не найдя на нем недавно оставленной метки принялся тревожно оглядываться по сторонам. Двор казался ему чужим. Петрович и раньше следил за порядком, но теперешняя праздничная и какая-то нежилая чистота удивила и его самого.
«Прямо как у немца какого-нибудь», – подумал старик, осматривая результаты своего труда.
Витька появился только в восемь часов вечера. Он осмотрел двор, коротко бросил «Гуд, Петрович, зер гуд!» и направился в дом. Почти тотчас Витьку окликнули двое подошедших к калитке парней. Витька нехорошо улыбнулся и вышел на улицу к гостям.
Его разговор с незнакомцами был коротким и злым. После пары отрывистых фраз Витька грубо толкнул одного из них, самого рослого, второго, того что поменьше, он прижал к забору и отвесил ему такой сильный подзатыльник, что парень не устоял на ногах.
У Петровича сжалось сердце. Он ощупал тяжелую лопату, словно пробуя ее на прочность, но тут же, почувствовал, что не может идти. Ноги стали слабыми и чужими, словно валенки.
Броситься в драку незнакомцы не решились и быстро ретировались. Грозно посапывая, Витька закрыл за собой калитку. Он взглянул на застывшего с лопатой старика.
– Что, дядь Коль, на окопные работы собрался? – он улыбнулся.
Петрович отшвырнул лопату, медленно, с заметным усилием, добрел до штабеля бревен и сел. Во рту старика было сухо и противно.
– Дурак ты, Витька, – глухо сказал он. – Наворочаешь делов, потом не расхлебаешь.
Витька весело подмигнул.
– Уже, дядь Коль, наворочал. Прости, что не сдержался. После
