Наталья сидела за рулем машины и наблюдала, как Иван вышел, как он крутил головой, видимо, разыскивая кого-то, может быть, ее. Когда он сунул руку в карман и сразу же вынул ее, Наталья поняла, что он без машины, но забыл об этом. Скорее всего, он человек привычки. Она много знала о нем из рассказов Анны Дмитриевны. Для Натальи он был почти членом семьи. Анна Дмитриевна показывала Ванечкины фотографии: вот он только родился – смеющаяся молодая, очень красивая, мать с белым кулечком на руках, вот он пошел в детский сад, вот он в первом классе, а вот в десятом. Это он на приеме в Кремле, это – с президентом, это – с послом. Да, это был совсем другой мир, где царствовала Политика, и Наталье до этого мира было как до Луны. У нее были Полина, братья, тяжелая работа и подруга Машка, без которой она никак не могла долго обходиться. Что-то она давно не звонила, кстати, наверное, запарка на работе. Как же Иван Ильич Горчаков мог ее не узнать?
…На отпевание он опоздал – задержался самолет, и на кладбище приехал с какой-то девицей. Родственники – очень старенькая женщина в норковой шубе до пят и мужчина неопределенных лет с массивной тростью – рванулись к нему, если можно было так назвать мелкую семенящую одышливую ходьбу. Он обнял их, что-то шепча в утешение, очень нежно взял женщину под руку и повел к могиле. Девица цеплялась к нему с другой стороны, но схватиться ей было не за что – обе его руки были заняты. Около могилы он стоял как каменный, без единого движения, без слов и без слез. Кто-то из друзей покойных подходил к нему, говоря приличествующие случаю слова утешения, он вежливо кивал.
Наталья стояла недалеко. Когда стали бросать землю на гробы, он отвернулся, тогда она подала ему горсть земли, чтобы он тоже бросил. Он встретился с ее глазами. В этом взгляде было столько печали, что Наталья едва удержалась, чтобы не погладить его, как маленького, по голове. Все закончилось. Несколько человек сказали надгробные слова, служащие закопали могилу, поставили один, общий, крест, засыпали холмик цветами, отошли к машинам. Девица, которая приехала с Иваном, хлопотала около капота «Волги» с шашечками, доставала бутылки с водкой, выставляла подносы с пирожками, раскладывала бумажные салфетки.
– Подходите, помянем усопших, – говорила она каждому, кто оказывался в поле ее зрения, наливала водку в пластиковые стаканчики и указывала на пирожки. Иван стоял один, отрешенно глядя на всю эту суету. Уже никто ничего не говорил, брали стаканчики, выпивали, морщась, закусывали, отходили, давая место другим. Наталья взяла Ивана за рукав, подвела к «Волге»:
– Выпейте, а то замерзнете.
Он неловко взял стаканчик, расплескав половину водки, выпил и стал оглядываться, куда его выбросить. Наталья вложила в его руку пирожок, взяла пустой стаканчик и выбросила его в мешок для мусора.
Поминки продолжили в кругу близких друзей. Наталья к этому кругу, без сомнения, принадлежала, но идти не хотела. А потом как-то сразу передумала и, забежав на минуточку в свою квартиру, пришла, уже без шубки, к соседям. Было непривычно тихо. Настя, домработница, поправляла невидимые
