и молчала. Почему она молчала?
– Это что, допрос? – встрепенулась вдруг девица. – Что происходит, я не понимаю.
– Настя, где ты была? – настаивала Наталья.
– Простите, Наталья Сергеевна, жених мой приезжал на два дня, сегодня мы с ним совсем не виделись, а ему уезжать, вот я и вышла с ним попрощаться.
– А вы где сейчас были? – Наталья повернулась к девице.
– Иван, почему ты позволяешь этой командовать в твоем доме? – взвизгнула девица. – Кто она такая вообще?
– Что случилось? – спросил Иван Наталью, рукой отсекая девицу.
Наталья помолчала, потом решительно заговорила:
– Какой-то человек находился в кабинете. Когда я зашла, он пробежал мимо меня и свалил, наверное, стул. Мне бы хотелось знать, кто это был.
– А ты зачем сюда поперлась? Ты кто, член семьи? Прислуга? Кто ты такая? – вдруг заорала девица, норовя достать до Натальиной головы (волосы, что ли, решила рвать? )своей лапкой.
Иван оттащил ее от Натальи, которая продолжала спокойно стоять перед дверью кабинета.
– Лидка, ты что? Уймись сейчас же! Стыдно!
– Чего я должна стыдиться? Я твое добро охраняю, а то много тут всяких.
Наталья наконец вышла из ступора, вызванного неожиданной атакой Лидки, открыла дверь в кабинет и, пошарив рукой по стене, включила свет. Конечно же, валялся стул с высокой спинкой, на котором лю-била сидеть Анна Дмитриевна. Он всегда стоял очень неудобно для входящих, лицом к письменному столу, за которым работал Петр Иванович. Анна Дмитриевна сидела на этом стуле и смотрела на мужа. Теперь стул лежал на полу. Иван подошел и поднял его, но поставил не так, как он стоял, а к стене. Наталья нарочито спокойно взяла стул за спинку и переставила его на место.
– Странно, – сказал Иван, – а я и забыл совсем. Он с интересом посмотрел на Наталью. – Так вы и есть знаменитая соседка?
– Да, я соседка, уж не знаю, чем знаменитая, но это была и моя семья тоже. Извините, мне надо идти.
В кабинете был, на первый взгляд, порядок, но створки книжного шкафа распахнуты настежь, альбомы с фотографиями лежали на столе Петра Ивановича. Чего-то недоставало. Чего? Картины? Нет, с ними все в порядке. А ведь в коллекции Горчаковых были подлинники Поленова, Левитана, других, менее известных живописцев. Картины были точно все. Книги? Старинные фолианты на верхних полках – все тут, да и остальные, похоже, не взяли. Тогда кто и для чего рыскал в темноте, что искал?
В прихожей ее догнала Настя.
– Наталья Сергеевна, вы только не волнуйтесь, я все вымою и приберу. Если не успею сегодня, приду завтра, ведь до конца месяца заплачено. И еще я хотела спросить насчет постелей: перестилать чистым или так оставить?
– Настя, я не знаю, спроси у хозяина. – Да он, вроде, пока не в себе. – Ну тогда завтра решим.
Ночью ей не спалось, хотелось пить, в постели было неудобно, болела голова. Наталья вставала, перебирала пачки и бутылочки, доставала
