мотива, скорее наоборот, она много потеряла. Все в доме знали, как старики любили и Наталью, и ее дочку Полину. Наталья и сама рассказывала, что могла оставить девочку у соседей хоть на день, хоть на вечер. Полина даже ночевала у Горчаковых, когда болела ее няня, а Наталья дежурила ночью в больнице. Но Терехин не хотел ни о чем слушать до тех пор, пока Алексей не приволок ему копию завещания, в котором Наталье доставался только жемчужный гарнитур с бриллиантами, а все остальное – племяннику. Терехин нехотя отпустил тогда Наталью и переключился на племянника, которого и в стране-то не было, не то что в Москве. Да, на этих днях как раз полгода после убийства, и племянник должен вступить в права наследования. А тут новое убийство, и опять каким-то образом замешана Наталья Голицына.
– Пирожки, Алексей Николаевич, – Миша протягивал сверток, – осторожно, еще горячие.
Алексей развернул бумагу, выбрал пирожок и застонал от удовольствия – так было вкусно.
– Жениться тебе надо, Николаич, – это уже Сергей
Иванович принял эстафету обычных банальных фраз. Насчет женитьбы Алексея не шутил только ленивый, да еще, по молодости лет, Миша Некрасов. Алексей уже привык жить один. Он все умел, все знал. Женщины, если появлялись в его жизни, были для него только объектом недолгосрочных ухаживаний с легкими постельными отношениями без последствий. Так что жениться он пока не собирался и на шутки не обижался.
– Надо, надо, надо, – скороговоркой проговорил он, потому что в этот момент увидел, как перед оцеплением стоит Наталья Сергеевна Голицына и отчаянно препирается с милиционером, жестами показывая в сторону своего подъезда. Руки у нее были заняты тяжеленными сумками, и она, показывая на подъезд, их приподнимала. Со стороны смотреть на это было совершенно невозможно. Ей же тяжело! Алексей рванулся к оцеплению.
– Что у вас? – обратился он к милиционеру.
– Да вот гражданка утверждает, что живет в этом подъезде, – козырнул тот.
– Так пропусти.
– Есть. Проходите.
Наталья сверкнула глазами в сторону милиционера. – Полина, быстро за мной!
Алексей огляделся. Полины рядом не было.
– Наталья Сергеевна, подождите, а где Полина? Наталья обессилено опустила сумки на асфальт. – Господи, где же она? Полина!! Полина, ты где?! – Мама, что ты кричишь? Я папу тебе веду.
Полина важно вышагивала, ведя за руку капитана Пестрова. Его щеки горели. Он как-то даже упирался, но шел.
Что же это у меня за отдел такой, подумал Алексей, все, как красны девицы – румянцем заливаются.
– Полина, придется мне за тебя взяться, – сказал строго Алексей. – Разве можно подходить к незнакомым людям, тем более, мужчинам? Ты что у нас, дикая совсем?
Он развернулся в сторону Натальи, которая чуть не плакала от досады.
– А вы, мамаша, совсем
