style="font-size:15px;"> – Полина, ты разве не знаешь, что нельзя перебивать взрослых, когда они разговаривают?
– Знаю, но ты тоже не права. Нельзя оставлять ребенка без присмотра – его могут обидеть чужие люди.
– Ты была рядом со мной, то есть под присмотром.
– Ничего себе под присмотром: я пять раз могла убежать, ты бы не заметила.
Убедительный аргумент, подумала Наталья.
В квартире было привычно чисто, уютно. В который раз Наталья благодарно вспомнила об Ольге. Все предусмотрела ее сестренка, и когда случилось это роковое несчастье, Наталья переехала в квартиру. Не было никаких проволочек с завещанием и переоформлением. Просто они с Полиной начали здесь жить, и все.
В три часа придет парикмахер – «куафёр», как назвал его Анатолий. Пока есть время, надо заняться хозяйством, да еще няне позвонить. Няня была готова приехать хоть сейчас, но Наталья договорилась с ней на восемь часов вечера. Она будет ждать в фойе Большого театра. Наталья выведет Полину, и они с охраной поедут в Сашину квартиру. Там малышка будет жить дней десять, на это время нянины услуги не понадобятся. Наталья платит няне помесячно, так что ей без разницы, сколько находиться с девочкой. Пока надо еще Полинины вещи собрать.
– Полина, давай-ка приготовь игрушки, которые ты заберешь с собой.
– Мама, но ты же ненадолго уедешь, или надолго? Мне все игрушки брать или можно не все?
– Ты бери все, которые хочешь, а потом мы посмотрим, без чего можно обойтись, хорошо?
– А книжки?
– Вот книги бери все, которые хочешь, и мультики не забудь.
– И мультики? Значит, ты надолго?
– Я не знаю, доченька, как получится.
– А кто меня из садика будет забирать? Дядя Саша?
– Ты в садик не будешь ходить, пока я не приеду. – Ура!!
И Полина побежала собирать игрушки. Детский сад может быть ультрасовременным, самым лучшим. В нем может быть много игрушек, а воспитатели – ласковые и заботливые. Но никакие блага коллективного воспитания не заменят ребенку семью. Наверное, поэтому все дети так радуются, когда можно остаться дома в будний день.
В сумочке надрывался телефон. Звонил Алексей, спрашивал, как добрались, не поменялись ли планы. Еще он спросил, когда она уезжает из Москвы.
– Алексей Николаевич, вы только не ругайте меня, но я никуда не поеду, – как можно спокойнее сказала Наталья. – Я не вижу в этом смысла. Вы понимаете, меня же не так просто убить. Во-первых, я целые сутки на работе, во-вторых, в моем подъезде охрана, а в квартире – видеомонитор, в-третьих, мне обещали персонального телохранителя, в-четвертых, я не хочу никуда ехать. Тем более что завтра мне придется выйти на работу.
Алексей обалдело молчал.
– Вы, Наталья Сергеевна, понимаете, что говорите? Вас могут убить не за понюшку табака, а вы кочевряжитесь – поеду, не поеду.
– Я не кочевряжусь, просто не вижу в этом смысла. Убить меня могут везде, если это кому-нибудь нужно. По-моему, я для убийцы не представляю
