style="font-size:15px;"> Вечером, пока мужики вывозили на нарте рыбу со льда, Санька сварил со стерлядки уху, они каждый день варили уху вечером, днём варить было совершенно некогда, быстренько разогреют вчерашнюю, пообедают и снова на лёд долбиться, пока светло, хочется побольше успеть сделать, а светло-то всего несколько часов, остальное время всё ночь и ночь. Работать в тёмное время они привыкшие, руки сами знают, что делать – как лёд долбить, как сеть из глубины поднимать, как рыбу из неё выпутывать.
Мужики молча стаскивали с себя заиндивевшуюся на морозе одежду и развешивали на гвозди, вбитые в стену за печкой. Михаил спокойно и рассудительно командовал.
– Санька, как уха?
– Да ухе долго что ли свариться, дольше плащи со стерлядки снимал, сейчас уже на стол ставить буду.
– Руки – то намазал гусиным жиром? А то днём как прихватило, ведь чуть не плакал.
– Два раза уже намазал, ничё, отойдут, первый раз что ли руки прихватывает?
– Ты вот что, как поужинаем, вытащи сети из нарты и осторожно, чтобы не порвать, потопчи их хорошо на дороге, замёршая чипа вся с них обкрошится и повесь потом их на жердину воле печки, завтра с утра пораньше переберём и снова в воду. Федька у тебя как руки сегодня?
– Да ничего, пешня греет, а вот лицо, шея мёрзнут, старая то кожа ничего, терпит, а новая никак к морозам не хочет привыкать, завязать только нечем больше.
– У меня там рубаха тёплая про запас есть, завтра завяжу тебя, одни глаза оставлю, похолодней будет завтра, вон вокруг луны опять какой круг появился. Ты после ужина всю рыбу сложи в штабель в сенях, не надо на улице оставлять.
– Да всю стаскаю, только у нас уже опять полные сени, может не войти.
– Ничё, Анна завтра порожняком пойдёт, ей оба воза и нагрузим побольше, кони у неё крепкие, довезёт, вот только вода стала прибывать сильно, вон какая наледь под берегом выступила, в волчью яму бы не угодила, да Бог даст, приедет. Мне вечером нужно инструмент поправить, сегодня опять несколько раз пешнёй по камню попадал.
– Папа, а откуда камни во льду берутся?
– Когда вода прибывает во время ледостава, лёд поднимает с берегов и отмелей и там в него всякие камешки и песок вмерзает, вот и тупятся пешни, тупой-то пешнёй много ли наработаешь, толщина льда поди сантиметров под восемьдесят будет.
Кони весело бежали рысцой по хорошо накатанной по льду конной дороге. Первым шёл Орлик, Нюрка его всегда первым ставила, конь сильный, выносливый, красивый, он и любил ходить первым, следом шла Красноармейка – кобыла надёжная, никогда не отстанет. Когда лошади уставали и переходили на шаг, Нюрка скидывала тулуп и шла за санями, быстро передвигая ногами, чтобы не отстать. Дело привычное, она второй год уже возила почту. Через Осиново шёл зимний тракт на север, подводы с почтой уходили каждый день на Ворогово и Подкаменную Тунгуску. Нюрка в эту
