вы позвали меня не за этим, – продолжал Джонкравиш. – Вы никогда не проявляли ко мне интереса.
– Неправда. Я знаю вас всю жизнь. Как и мой отец.
– А еще раньше – его отец. Я имел в виду интерес к моей работе, но это вы тоже знаете. Не заговаривайте мне зубы, дитя, – покачал он головой. – Вы сомневаетесь в моей преданности?
– Конечно нет!
– Значит, думаете, что ваш отец и его генералы ничего не смыслят в войне? Что они неуклюжие дураки и недостойны соли в их крови, так?
– Нет.
– Тогда говорите прямо. Времени мало, и я уже не так терпелив, как раньше.
Таландра вздохнула.
– До начала войны я получала регулярные донесения из Морриноу. За последние три недели многие моррины оставили свои дома и лавки в Севелдроме, чтобы вернуться на родину. Как сообщают мои источники, добрались туда немногие. Я не могу этого доказать, но уверена, что их перебили в дороге. Западная пропаганда обвиняет в их гибели севелдромцев и моего отца.
Джонкравиш выпрямился и сложил руки на груди. Его белая кожа в пурпурных мраморных разводах казалась при свечах почти прозрачной. Аккуратно подстриженные волосы и борода давно поседели, но Таландра помнила, как в детстве видела в них черные островки. Джонкравиш некоторое время смотрел в пустоту, а потом перевел взгляд на принцессу.
– Вы хотите о чем-то спросить?
– Что вы знаете о морринских фанатиках?
– Да, похоже, это их рук дело, – кивнул моррин. – Из-за них я и покинул родину. В свое время мы считали их всего лишь кучкой рассерженных юнцов, которые устраивают на улицах беспорядки. Однако с каждым днем их ряды росли. Я слышал, теперь они получили место в Совете и отравляют воздух своими речами.
– Ваши сведения устарели. В Совете у них уже большинство. Подозреваю, тут не обошлось без Чернокнижника.
– Пожалуй. А может, все к тому и шло…
– У вас остались связи или друзья? – спросила Таландра.
– Остались. Но разве у вас самой нет шпионов в Морриноу?
Принцесса пожала плечами.
– Они вдруг замолчали. Боюсь, их бросили в тюрьму или убили.
В комнате ненадолго повисла тишина. Джонкравиш обдумывал, к чему клонит принцесса.
– Вы хотите, чтобы мои друзья шпионили на вас? – прошептал Джонкравиш.
– Нет. Я знаю, что ваш народ думает о шпионах. Я лишь хотела с ними… побеседовать.
Согласно известной присказке, если два моррина сойдутся на улице, то не расстанутся, пока не проговорят хотя бы час. Джонкравиш и сам иногда шутил, что его соотечественники ходят в храмы по двум причинам, из которых молитвы – только вторая, а первая – сплетни.
– До меня доходит много слухов, но я хочу знать, сколько в них правды, а какие пущены, чтобы вызвать к нам ненависть, – сказала Таландра.
– Я подумаю.
Принцесса вздохнула с облегчением: Джонкравиш мог и не согласиться.
