Я заметила, что рукоятка моего «керамика» уже торчит из кармана Михалыча. Всё правильно. Хотя чужого страха и ненависти внутри я больше не чувствовала, оружие лучше убрать от меня подальше. До полного прояснения мозгов.
Я взглянула на охранника и прикусила губу. Кое-что я успела-таки натворить. Казавшийся таким крепким парень, «вырубился» от потери крови.
– Михалыч! Его надо перевязать.
Старик кивнул и подошел к охраннику. Осторожно тронул его щеку:
– Игорёк, ты как?
Почему Старик медлит? В кафе обязательно должен быть медицинский комплект. А кровь можно остановить обыкновенным жгутом…
Чёрт, совсем забыла!
– Где американец? – попыталась встать. Не смогла, голова закружилась, в висках запульсировало. Я прислонилась спиной к стене, осторожно повернулась и наконец-то увидела.
Алан молча корчился и выгибался на полу у дверей, пытаясь достать рукоятку электронного замка. Он все еще не владел своим телом и был беспомощнее младенца… Во мне шевельнулось странное чувство жалости, смешанной с отвращением.
Михалыч вскинул «стечкин». Короткая очередь ушла в обивку вестибюля. Только одна пуля угодила в затылок Алана. Но даже этой одной – более, чем достаточно.
– Зачем? – вскрикнула я.
– Так надо, Таня…
Я отвернулась. Наверное, он знает то, чего не знаю я…
От грохота выстрелов пришёл в себя охранник. Моргнул, зашевелился, тихо позвал:
– Михалыч…
Что-то еще сказал – я не разобрала. В ушах у меня звенело. «Стечкин-М» – это не изящная вещица из керамики. Никаких встроенных глушителей не предусмотрено. Если бы не надежная звукоизоляция «ГЛУБИНЫ», в кафе уже поднялся бы переполох.
Впрочем, на пульте админа всё прекрасно слышно и видно. Раз до сих пор не объявили тревогу, значит у Старика там свой человек. И если бы американец дотянулся до замка, вряд ли это ему помогло – наверняка электронные замки на всех дверях блокированы с центрального пульта.
– Михалыч… – снова позвал охранник. Голос был такой слабый. И всё из-за меня…
– Потерпи, Игорёк, – отозвался Старик и сунул «стечкин» под мышку. Зачем-то достал из нагрудного кармана мой «керамик» и тщательно вытер рукоять. Я заметила, что на Старике прозрачные пластиковые перчатки. Но почему он так спокоен? Нельзя медлить. Иначе парень точно загнётся…
Я снова попыталась встать – в этот раз удалось. Качаясь, сделала шаг:
– Надо наложить жгут…
Договорить не успела.
Михалыч два раза выстрелил в охранника из моего пистолета. В шею, повыше стоячего воротника бронежилета. Потом аккуратно вложил «керамик» в руку мертвого Алана. А рукоятку «стечкина» сунул в холодеющие пальцы охранника.
Пол медленно качнулся подо мной, выскользывая из-под ног. Я отступила и прислонилась к стене.
Старик поднял на меня глаза:
– Извини, Таня, так надо…
Я
