style="font-size:15px;"> – Ужели думаешь ты, что им нужна ветошь и побрякушки, которые вы, люди, считаете ценным приобретением? Поистине ум твой ослабел, король!
– Довольно грубых слов, уродец! Иначе велю схватить тебя и поджарить, как кабана, на вертеле. Надеюсь, моим псам ты придешься по вкусу…
Карлик зашипел, словно десять разозленных котов разом, но здесь, в королевском замке, он должен был исполнить волю более высокую, чем его собственная, а значит, ему следовало отказаться от дерзости, гнева и обид.
– Хорошо же, король. Я скажу тебе, чего требуют существа грозные и сильные. Они желают обладать покорностью твоего сына.
– Моего сына? Но нет у меня сына.
– Завтра, в два часа пополудни, твоя супруга разрешится от бремени младенцем мужеска пола. И это будет тот самый день, о котором заключали мы договор. Не бойся за сына своего, будет он больше твоего славен и богат. Будет править страной великой – с ней не сравнятся твои пустоши, леса, да болота. Но ездить станет туда, куда его пошлет высокое слово, в жены возьмет ту женщину, какую ему укажут, сражаться станет с теми, кто восстал против древней силы.
Король, подумав о том, что негоже его сыну и наследнику с рождения быть должником, да еще повиноваться воле хозяев лукавых, сильных и беспощадных, ответил так:
– Видит Бог, я сам, и семья моя, и лучшие люди мои находятся под крепкой защитой. Никому ее не преодолеть и не сломить. Если бы было не так, мы давно испытали бы месть прежних хозяев. Я отказываю тебе, карлик, и тем, кто послал тебя, в праве распоряжаться моим сыном. Берите мое добро, но род мой вы не смеете тронуть.
Карлик заговорил зло и глумливо:
– О! Послушал король простых лесовиков речей самоуверенных и гордых, да и счел себя в безопасности! Но у всякого воина сыщется в доспехах слабое место. Не думай, будто обрел от нас неуязимость. До тебя добраться можно, хотя и не просто, но пуще тебя – твой ребенок перед нами гол и беззащитен. Нет в замке твоем ни священника, ни епископа. Лишь через пять дней твой епископ Марк приедет из дальней поездки. Лишь через два дня сюда доберется твой священник из Винхольма, где отпевает сейчас твоего слугу Винхольта. И сколько бы ни поставил ты железных запоров на дверях, сколько дружинников ни поставил бы ты между нами и своим отродьем, нас эти преграды не остановят. Хотя бы и сам ты встал с обнаженным мечом над колыбелью, нет в тебе силы, способной остановить нас. Выбирай: либо сын твой, прожив один вечер, ночью же умрет злой смертью, либо отдашь его волю, сохранив жизнь.
Зарыдал король, видя, как ошибся. Делать нечего, согласился сделать все так, как велит карлик. А тот сказал ему:
– Вот тебе скляница с сонным отваром, дай его жене, и она заснет на всю ночь до рассвета. Вреда ей не будет никакого. В том, если хочешь, поклянусь. А младенца в колыбели поставь на окне; будет полнолуние; в такой день разные существа захотят посетить его, одарить и поставить на нем невидимые печати. Пусть до третьих петухов никто не смеет заходить
