только на словах: «Вчера в шесть часов вечера тебя казнили и признали мертвым. И теперь для всех, кто тебя знал и любил, ты не существуешь».
Сердце в груди забилось: «Я жив. Но я все еще в плену. Надо бежать».
Тело было вялым и непослушным, но он заставил его подчиниться своей воле. Неуклюже выдернул из вены на правой руке иглу капельницы; рыча, упираясь ногами в пустоту, попытался встать с медицинской кровати. Ангел – доктор София Риккин – и не думала его останавливать, только ее большие голубые глаза смотрели на него с тревогой.
– Тебе нельзя вставать, – сказала она. – Процесс детоксикации еще не закончился.
Кэл поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но все расплывалось, а глаза по-прежнему жгло.
– Глаза… – простонал он, растирая их.
– То, что ты чувствуешь, – это нормально, простой дискомфорт, – сказала она. – Тетродотоксин – очень сильное средство, но только оно могло помочь после смертельной инъекции.
Все это она произнесла медленно и внушительно, словно понимала его состояние – состояние Алисы, провалившейся в кроличью нору. Кэл усиленно моргал, злясь на глаза, которые отказывались видеть.
София Риккин склонилась к нему – очень близко – и тихо позвала:
– Кэл.
Услышав свое имя, он повернулся к ней. Она была такой красивой, и он никак не мог понять, сон это или предсмертное видение, последний крик умирающего мозга, убеждающего самого себя, что он жив.
– Я помогу тебе, Кэл. – Можно сбиться со счета, сколько раз он слышал подобное. Но казалось, она искренне верит в каждое произнесенное ею слово. – А ты поможешь мне.
Долю секунды ему хотелось, чтобы именно так все и было. Но память выплеснула поток информации. Нет. Нет. Она не ангел. Теперь он ясно это понимал. Она – врач, она похитила его, и ему нужно отсюда бежать.
Он смутно различал две металлические полоски – вероятно, створки двери. И ринулся в том направлении. Удивительно, но они легко распахнулись, и Кэл, не удержав равновесия, со всего маху упал на чистый белый пол и на секунду отключился.
К нему откуда-то слева бросились две фигуры в белом. Кэл перекатился вправо; все еще не в состоянии подняться на ноги, он пытался ползти, извиваясь как змея, подтягиваясь на ослабевших руках и чувствуя, как постепенно оживают ослабевшие ноги. За спиной послышался голос Софии Риккин:
– Не останавливайте его.
В комнате, оборудованной исключительно для внутреннего наблюдения, многочисленные сотрудники следили за происходящим по мониторам. Макгоуэн, начальник службы безопасности, – бородатый, коротко стриженный шестифутовый громила – стоял и с притворной ленцой наблюдал, как Каллум Линч – мертвец – спотыкался и падал в своих тщетных попытках убежать.
В кабинете, где коллекция антикварного оружия соперничала в роскоши с великолепным роялем и дорогими напитками бара, стоял элегантный мужчина в кашемировом
