от казарм до королевского дворца, который сам король начал называть Пиком, занял примерно час, и у Каладина было достаточно времени на раздумья. К несчастью, по дороге он миновал группу лекарей Далинара, которые вместе со слугами собирали на поле шишкотравник, чтобы из его сока изготовить антисептик.
При виде их Каладин вспомнил не только о том, как сам прилагал усилия, собирая сок, но и о своем отце. О Лирине.
«Окажись он здесь, – подумал Каладин, проходя мимо них, – поинтересовался бы, почему я не с ними, не с лекарями. Отец бы потребовал объяснить, почему, раз уж Далинар принял меня, я не попросился в его медицинский отряд».
Вообще-то Каладин, возможно, смог бы упросить великого князя задействовать весь Четвертый мост в качестве помощников лекарей. Каладин смог бы обучить их медицине почти с той же легкостью, как это вышло с копьем. Далинар бы согласился. В войске не бывает слишком много хороших лекарей.
Он о таком даже не задумался. Его выбор был проще: или они станут телохранителями Далинара, или покинут лагерь. Каладин решил снова выставить своих людей на пути у бури. Почему?
В конце концов они достигли королевского дворца, воздвигнутого на большой скале и отчасти – благодаря прорубленным в камне туннелям – внутри ее. Покои короля располагались на самом верху. Это означало, что Каладину и его людям предстояло туда вскарабкаться.
Они маршировали по тропе, изобиловавшей крутыми поворотами; Каладин все еще был погружен в раздумья об отце и своем долге.
– Знаешь, а ведь это не очень-то справедливо, – сказал Моаш, когда они достигли вершины.
Каладин посмотрел на своих спутников и понял, что все они еле дышат после долгого подъема. Каладин, однако, сам того не заметив, втянул буресвет. Он даже не запыхался.
Юноша многозначительно улыбнулся на радость Сил и обвел внимательным взглядом похожие на пещеры коридоры Пика. У парадных ворот стояли несколько часовых в синей с золотом форме королевской гвардии – отдельного и особого подразделения личной гвардии Далинара.
– Солдат, – бросил капитан, кивая одному из них, светлоглазому низкого ранга.
Каладин стоял выше этого человека согласно военной иерархии, но не общественной, и он по-прежнему не совсем понимал, как следует себя вести в таких случаях.
Гвардеец смерил его взглядом:
– Я слыхал, ты удержал мост чуть ли не в одиночку, против сотен паршенди. Как же тебе удалось такое? – Он не обратился к Каладину «сэр», как сделал бы, окажись на месте бывшего мостовика любой другой капитан.
– Хочешь узнать? – рявкнул Моаш позади. – Так мы покажем. Лично.
– Тихо. – Каладин метнул на Моаша сердитый взгляд и снова повернулся к солдату. – Мне повезло, только и всего.
Он глядел человеку прямо в глаза.
– Наверное, так все и было, – сказал тот.
Каладин ждал.
– Сэр, – наконец добавил солдат.
Каладин взмахом руки велел своим людям идти
