Ну хватит уже, заболеешь, если будешь столько плакать.
Она обняла его, уткнулась в плечо.
– Ох, Паша, какие же мы сволочи! Как же мы могли его до этого довести!
– Но не мы же его из дому выгоняли, это он с матерью поссорился.
– Теперь легче всего на нее все свалить. Ты вообще здесь не живешь, я не вмешивалась, вот и получили. Подарок мне ко дню рождения. А знаешь, он мне звонил ведь незадолго, за два дня до этого!
– Ну и о чем говорил?
– Да так, спрашивал, как живу и что хочу получить в подарок ко дню рождения. А я говорю, ничего не надо, все у меня есть, а духи французские «Пуазон» он ведь не потянет? А он говорит, отчего же, попробую, «Пуазон» так «Пуазон». Ой, Паша, неужели он из-за этого? А мать в милиции сказала, что он всегда был со странностями. Это же неправда, верно, он не сумасшедший?
– Ну ладно, ты успокойся, себя не вини, на тебя уж он, во всяком случае, не обижался.
Но Маринка, не слушая его, опять уткнулась в подушку и заревела.
Утром Надежда открыла дверь сектора, и в ноздри ей бросился запах дыма. Молодые сотрудницы, собравшись кучкой, курили у раскрытого окна.
– Вы что это, девчонки, прямо в комнате? До курилки не дойти? – строго спросила Надежда.
К ней подбежала заплаканная лаборантка Светка.
– Ой, Надежда Николаевна, Лена Трофимова умерла, сейчас только муж звонил.
– Как умерла? Ее же вчера из больницы выписали, все в порядке было!
– А вечером ей опять плохо стало, увезли в реанимацию, а там она сразу и умерла. – Светка заревела снова.
– Да отчего же? – Надежда растерялась.
– Да никто не знает. Давление падало и падало. И никакие лекарства не помогали. Когда в больницу увозили, шестьдесят на сорок давление было.
– Ничего себе! Ой, девочки, дайте-ка и мне сигаретку!
Пришел Валя Голубев, потянул носом, но его сразу огорошили новостью. Валя ругнулся матом, не стесняясь женщин, в последнее время от служебных неприятностей манеры его резко ухудшились. Пообсуждали, поохали, опять заходили соседи и знакомые, и опять похоронная карусель закружилась по новой.
* * *
Леонид Петрович Синицкий вышел из машины, запер двери, включил сигнализацию и не спеша направился к проходной. У проходной его окликнули, он обернулся и увидел, что его торопится догнать Сущенко. Тревожное чувство шевельнулось у него где-то внизу живота, но Синицкий не придал этому значения.
Аркадий Ильич Сущенко был интересной личностью. Давно уже, с незапамятных времен, он был начальником отдела копирования. Там стояли огромные машины, которые делали со схем синьки, кальки и так далее. Документации в институте, да и во всем государстве, придавалось тогда огромное значение. Как говаривал тот же Сущенко, не важно, что прибор не работает, главное, чтобы документация была в порядке. Поэтому его машины исправно работали и бесчисленные синьки и кальки рассылались во все концы страны, так как институт тогда еще имел многочисленные межотраслевые связи. Копировальные
