ад, которого он вполне достоин! Но в следующий момент глаза привыкли, а кто-то большой и темный захлопнул заслонку печи и повернулся к нему лицом. Синицкий узнал это обрюзгшее безволосое бабье лицо, бледное, как сырая картофелина, эти мощные покатые плечи и длинные, как у гориллы, руки.
– Здорово, Халява. – Он попытался придать голосу твердости, но не больно-то получилось.
Халява глядел на него исподлобья, мрачно и подозрительно.
– Ты меня не узнаешь, что ли? Я с Винтом приходил.
– Много тут всяких ходит. Со всякими не наздороваешься.
– Дело у меня к тебе. Можно тут говорить?
– Тут-то можно, – Халява зыркнул на тщедушного алкаша, и тот как в воздухе растворился, – да ты-то что еще скажешь. Мы послушаем.
– Надо двоих… ну, ты понимаешь, это самое… Мужика и бабу. Иначе мне кранты. А через меня и Винту хуже будет.
Синицкий говорил простыми словами, ему казалось, что так до Халявы скорее дойдет вся важность дела.
– Да что ты за птица такая, чтобы из-за тебя ногами дрыгать? Чем двоих мочить, я лучше тебя сейчас ломом приложу да в печку и оприходую!
Синицкий отшатнулся, но постарался сдержать ужас.
– Я заплачу. Я хорошо заплачу.
– Конечно, заплатишь. Это уж будьте уверены. Ладно, говори, когда и где. Я помозгую.
– В понедельник они точно там будут. После выходных им всегда невтерпеж. В понедельник надо дело делать.
После обеда сотрудники отдела собрали деньги на похороны Лены. Валя поймал Надежду в коридоре.
– Надя, надо деньги Лениному мужу отвезти. Поедем со мной, я на машине.
Надежда нехотя согласилась.
– Что это ты сегодня на машине, ты ведь зимой не ездишь?
Когда подъехали к дому Лены, Валя помялся, а потом сказал, отводя глаза:
– Может, ты сама сходишь? Неловко мне, понимаешь, вроде я во всем виноват, послал туда Лену. Сходил бы сам, ничего бы, может, не случилось.
Надежда была сердита на Вальку за то, что все неприятное он переложил на нее, как обычно делают все мужчины, и сказала:
– Вот и сходил бы, чего ж не пошел?
– Говорят же, на тебя загляделся.
– Да отвяжись ты! – Она с силой хлопнула дверцей.
У Лены дома была одна свекровь – здоровая тетка с крашенными хной волосами и металлической коронкой сбоку огромного рта. Надежда извинилась, представилась, тетка пригласила ее на кухню. Надежда отдала деньги, собралась уходить, но Ленина свекровь вдруг предложила ей чаю, и что-то заставило Надежду согласиться, хотя тетка эта была ей неприятна, потому что она помнила, как Лена жаловалась на свекровь, что та буквально не дает ей жизни и все время пытается их с мужем поссорить. Отхлебнув чаю, Надежда осторожно поинтересовалась, известна ли причина Лениной смерти. Свекровь поджала губы.
– Говорят, что отравление каким-то сильнодействующим
