свой Шар аж в двадцать лет, что являлось абсолютным рекордом. Еще вчера видел его во Дворце надушенным, краснощеким и сияющим, облаченным в яркие семафорящие одежды – коллега слыл экстравагантным щеголем. Неужели и его Шар уделали? Не может быть! Совершеннейшее же творение, абсолютно гармоничное! Петр не раз брал консультации у хозяина, пытаясь постичь и перенести идеи на Ваньку, но до оригинала не дотягивал.
– Случилось чего? – хлопнул Серегу по плечу вместо приветствия. Тот не отреагировал.
– Молчит! сидит, невменяемый! – пожаловалась Милли.
– Откуда столько позитива… Твой – что, жив? – прохрипел гений математики, подняв глаза на энергичного Петрова.
– Ранен.
– А мой в цинковом гробу! – протянул бесцветно, уставившись в пол. И вдруг, уронив голову на руки, затрясся в рыданиях, как дитя малое. Прорвало.
Милли растерянно суетилась возле, жалобно причитая.
Петров грузно опустился на стул и обхватил руками голову. Такую красоту угробили, сатрапы, слов нет… Теплилась надежда, что не всех растерзали в том терминале, ан нет…
Не заметил, как в кабинете появился седой невзрачный старик, дунь – рассыплется. Облик его неуловимо походил на… Бог мой, почему походил? Неужели – Горов? Засекреченный, ужасный и великий?
– Все Шары погибли, не выдержав испытания. Выжил лишь один! – крючковатый палец старика указал на Петрова. Предваряя вопрос Милли, распахнувшей на него глаза, добавил: – А ваш был выведен из турнира, как только поняли, что гибнет. Остальным данной привилегии не предоставили.
– Почему? – вскочил Шилов. Кулаки угрожающе сжаты, того и гляди, бросится на щуплого пророка.
– Идемте! – пригласил старик. – Вы трое удостоены чести знать правду.
Повел их за собой наверх, в обсерваторию.
Изображение звездного неба проецировалось на сферический потолок (астроскопу не страшны атмосферные помехи и солнечный свет).
– Смотрите!
– Небо как небо. Млечный Путь, альфа Центавра, – не понимал Петров. – Подождите, а где звезды? Почему пятна на экране, помехи или неисправность?
Умом уже понял, но душа не хотела верить.
– Не пятна это, Петр. Прокрутите, будьте добры, данный фрагмент небесной сферы за последние двести лет! – попросил старик оператора.
Страшное кино впечатлило. Небо, сплошь усеянное звездами, вдруг словно проткнула черная капля, растекавшаяся во все стороны с увеличивающимся ускорением. Ближние звезды по-прежнему излучали свет, а дальние гасли. Будто некто большой и сильный стирал их гигантской кистью.
– Что это? – схватилась за сердце Милли.
– Пройдемте! Нас ждут.
В аудитории восседали важные персоны.
– Правление ЦОЦа, знакомьтесь. А это – наши новые сотрудники! И не надо укоряюще глядеть на меня, госпожа Милли! Вы теперь посвященная, а значит, наш сотрудник,
