подойти поближе, чтобы еще раз прочитать имя.
Не пошла. Ноги сами не захотели нести. Да и какая разница, как кого звали в стародавние времена. Судя по датам, человек благополучно прожил длинную жизнь в девятнадцатом веке. Все у него было отлично. Ну, кроме надгробия если только.
Кресты стали навязчиво лезть в глаза. Они как будто тянулись к людям, пытались зацепиться, не пустить, оставить у себя.
– Я бы тут еще, конечно, поснимала, – не торопилась уходить Анка.
– Аня, пойдем, – Костик потянул сестру за подол куртки.
Светика тащить было не надо. Она решительно повернулась и зашагала обратно. Зашагала, четко глядя себе под ноги. А то эти имена вдруг стали назойливо бросаться в глаза, просить, чтобы их прочитали.
Нет, не стала читать. Все эти Оксанены, Питкянены, Сеппялы были ей неинтересны. Совсем неинтересны!
Она так торопилась уйти, что опередила неспешно бредущего Глеба. Вынырнула из-под елки и вскрикнула от неожиданности.
За воротами стоял дядя Лёка. Вид имел суровый, даже недовольный – плотно сжатые губы, нахмуренные брови, лоб собран морщинками.
Он все знал – и про упавший крест, и про опрокинутый заборчик, про весь тот шум, что они вчера здесь устроили!
– Чаю не хотите? – вдруг спросил дядя Лёка и улыбнулся.
– Я! Я хочу чаю! – выскочил вперед Костик. Второпях он споткнулся за порожек ворот и полетел руками вперед к ногам дяди Лёки.
– Эх ты! – быстро наклонился к нему дядя Лёка. – Осторожней надо быть. Да и вы, ребятки, лучше сюда так просто не ходите. Местные это не любят. Хорошо, если подножку только поставят.
Все с интересом посмотрели на Костяна, который, оказывается, только что столкнулся с потусторонней силой. Костян по-деловому отряхнул колени и, буркнув: «Никто мне подножку не ставил, я сам упал», – зашагал к дороге. Еще хозяином таким обернулся, махнул рукой:
– Ну что стоите? Нас чай позвали пить!
– Эк, какой! – восхитился дядя Лёка.
В воротах появилась сияющая Анка.
– О! А мне здесь все нравится! Потрясающие места! Вам повезло, что вы здесь живете! Еще бы что-нибудь такое же прикольное увидеть!
Что-то в лице дяди Лёки дрогнуло. Кажется, он был не сильно счастлив в одиночестве, и веселая компания была как раз для него.
Светик проследила, как Глеб закрывает за собой ворота. Прочно закрывает, чтобы случайно не открылись.
– А чего у вас один крест с плитой упал? – осторожно спросила Светик. – Упал, и никто не поправляет.
– А некому поправлять уже. Все родственники умерли. А упал от ветра. Тут такие ураганы бывают. Вы же видели, сколько деревьев повалило.
– Это настоящее карельское кладбище! – возбужденно заговорила Анка. – Здесь не принято ничего убирать. Как упало, так и должно лежать.
– Первый раз такое слышу, – мягко перебил ее дядя Лёка. – У нас обычно все чистенько было. Это сейчас заброшено. А если что наклонилось, так это нехорошо. Вот, помню, в другом месте, хоронил
