дядя Лёка тут живет зимой. Летом еще ладно, светло, люди на остров приезжают, охотники, финны заглядывают. А зимой? Когда долгие ночи, когда все засыпает снегом, когда волнуется Ладога и невозможно переправиться через пролив? Остается только сидеть в доме, топить печку и слушать вой ветра. А уж что этот ветер напоет? Что дядя Лёка в его песне услышит?
Небо было пасмурное, купаться не хотелось.
– Спать хочу! – сообщил Костик.
– Иди, – удивилась такому неожиданному желанию Анка.
Светик тоже зевнула:
– Я думаю, что нам надо всем сейчас отдохнуть, а ночью продержаться без сна.
– О! С удовольствием! – откликнулась Анка.
– Я ночью буду спать, – категорично заявил Костик из палатки.
– Если это и правда какие-то духи, то они, конечно, ночью объявятся, – задумчиво изрек Глеб, расхаживая вокруг костровища. Под ноги ему попадались кружки и вилки. Зазвенела одинокая миска. – Потому что спящим легче овладеть. Во время сна дух человека выходит из тела, и злыдни тогда могут в это тело забраться. Забыл, как называли человека, в которого вселялся злой дух.
– Оборотень? – отозвалась Анка.
– Как-то по-другому. – Глеб почесал нос.
– Упырь! – перебирала Анка.
– Не, упырь – это мертвый, а тут живой. Ну, как бы живой человек, но без души. А та, что есть, заставляет его делать гадости.
– Одержимый. Или бесноватый, – сыпала Анка.
– Одержимый… да… Обязательно чем-то одержимый… Идеей. Или местом.
– Это ты к чему? – зевнула Светик. Тянуло в сон. Неумолимо.
– Это я к ночи. Ночью лучше не спать.
Но они уснули. Сначала они спали днем. Все. Глеб уснул, прислонившись спиной к сосне около костровища. Анка долго бродила кругами, а потом вдруг нарвала травы, целую охапку, бросила ее на берегу, легла, закопавшись головой. Растолкать ее на закате было очень тяжело.
– Аня, – тянул Костик. – Ань! Вставай! Я есть хочу! Ань.
– Встаю, – сообщала Анка и закапывалась в траву глубже.
Глеб кипятил воду. Ужин был неизменен – заварные макароны.
Вечер выдался долгим. Вспоминали, кто что любит из еды. Костик затянул песню о том, что сейчас с удовольствием съел бы жареной картошки. А еще бы лепешку с сыром. Только все это надо обязательно прогреть на сковородке. Анка вспомнила, что неплохо делает печенье. Нужны масло, мука, яйца… Глеб вдруг сообщил, что однажды с друзьями делал шашлык. Сами замариновали мясо, сами сделали угли. Пожарили. Было вкусно.
Светик почувствовала, что от всех этих разговоров ей страшно хочется есть. Представлять шашлык и жареную картошку она себе запретила.
На тарелке с каемочкой… Такую хрустящую, горячую… Еще дымок поднимается. И шашлык. Крупные куски на шампуре. И все это щедро залито кетчупом…
Нет, ни о чем этом думать нельзя.
Она силой выкинула картинки
