ждала этих слов, поэтому повернулась и торжественно произнесла:
– Реку Стикс, балбес. А повезет нас Харон.
Идущий впереди Глеб довольно фыркнул. В такие моменты сводного брата Светик любила особенно крепко.
Костян почувствовал недоброе, насупился.
– Или надеешься, что тебя в живых оставят? – не унималась Светик. – После твоих-то криков!
– Я кресты не ронял, – с дрожью в голосе произнес мелкий. – Ничего со мной не будет. А вы все помрете.
– Это непременно, – согласился Глеб. – Все.
Костян рыкнул от бессилия их переспорить.
– Ну, ну, не обижайте нашего мальчика, – Анка появилась из зарослей с ладонями, полными черники. – Он наш, поэтому он хороший. – Одну горсть она отдала Костику, другую Светику, Глебу она жизнерадостно улыбнулась перемазанными в черничном соке губами. – И чего, вы правда думаете, что нас ночью хотели убить из-за того, что на кладбище пошумели?
– Хотели бы – убили, – философски изрек Глеб. – А так – только пугали.
– Первый день пугают, – задумчиво произнесла Анка, – второй – одного возьмут, потом второго… Сколько мы тут собирались быть?
– Про одного мне нравится, – доедая ягоду, пробормотала Светик и уставилась на Костика. Тот в ответ всхлипнул и ткнулся в плечо сестры.
– Вряд ли у призраков есть чувство юмора и они умеют считать, – пожал плечами Глеб. – На перевале Дятлова все было сразу – залезли на капище, ночью пришли с разборками. Студенты, наверное, умоляли простить их, обещали больше так не делать, все вернуть и отремонтировать. Но духи – это серьезно. Там нет человеческой логики. Нарушил – заплатил жизнью.
– И стащили-то небось какие-нибудь бусы или камешки переставили, – задумчиво произнесла Светик. – Ничего серьезного.
– В мистике нет несерьезного. Там каждый камешек на своем месте, – со значением произнес Глеб.
– Убивали дятловцев не духи, а люди, – напомнила Светик. – И потом кладбище – это же не шаманское место!
Светик чувствовала, что зря завела этот разговор, но остановиться не могла. Но тут ответила освободившаяся от Котиных рыданий Анка.
– Место не шаманское, но свои духи тут тоже бродят, – подлила масло в огонь подруга. – И еще такие… – она покрутила пятерней, – обиженные.
– Но послушайте, – не сдавалась Светик. – Я у Ремарка читала. Там на кладбищах свидания устраивали. А в Томе Сойере так вообще покойников выкапывали. И никто мертвых не боялся, ни за кем потом не приходили. Мы-то что сделали?
– Наверное, что-то сделали, – пожала плечами Анка, отрываясь от настройки своей сложной техники.
За разговорами они дошли до края леса. Оставалось повернуть направо, чтобы оказаться около коричневого забора.
Глеб задержался, но быстро догнал сестру:
– У Ремарка и Твена были католические кладбища. Там проще. А здесь
