понимая – по годам, да и положа руку на сердце, по тому же сердцу, может и жених, да не судьба, знает он свое место, вот и нечего попусту сердце рвать, а добродушную, чудаковатую сироту-графиню просто жаль…
Лиза с Глашей прошли ближе к костру, улыбаясь, отвечая на кивки, короткие приветствия со всех сторон, и… Лиза не поверила своим глазам. Она, застыв на месте, пару раз моргнула для большей уверенности в правдивости увиденного. Нет, ошибки тут быть не могло. В толпе деревенских парней, прямо перед ее озадаченным взором, возникла чужеродная всему окружающему черкеска Ивана. Тот, совершенно не замечая ее, да, впрочем, и не отвлекаясь на окружающее, увлеченно жестикулируя, что-то рассказывал окружившим его парням. Выглядел он уже вполне своим, парни слушали его байку, подступив вплотную, явно боясь пропустить хоть слово, раскрыв рты с горящими глазами, лишь иногда задавая вопросы. Глаша бросила взгляд на застывшую Лизу и, всё сразу поняв, смеясь, подбежала к Ивану. Вот тут случилось вообще страшное, совершенно непонятное, окончательно заставившее подумать Лизу о перевернувшемся мире. Глаша доверчиво прижалась к Ивану, преданно заглядывая в глаза, а тот приобняв, Глашу, опять так интимно, как довелось уже однажды наблюдать Лизе, прошептал ей что-то на ухо.
– Глаша и что всё это значит? – наконец, обретя дар речи, как можно строже произнесла Лиза.
– Барыня, вы не серчайте, меня Глаша пригласила, – добродушно улыбаясь, произнес Иван, между тем, он так и стоял перед Лизой, не опуская руки, не пытаясь освободить тонкую девичью талию.
– А что ж твой хозяин отпустил верного пса от себя? – ядовито произнесла Лиза.
– Зря вы, барышня, – ответил Иван уж совсем миролюбиво, совершенно расслабленно, не поддаваясь ее настрою язвить, – вы же об Андрее Николаевиче ничего не знаете. Он мне жизнь во время службы на Кавказе спас. Даром, что барин, сутки на себе полуживого тащил с чужой стороны. Он почитай с 16 лет в боях на Кавказе. Я, свободный казак, теперь ему верой и правдой, до конца жизни. Везде и повсюду за ним, может и как верный пес.-
Лиза молчала, что она могла ответить на это. Что она знала о них – об Андрее Николаевиче, об Иване, поглощенная с головой своим юношеским максимализмом, в штыки, принимая новых людей. Но ведь почему-то именно Андрея Николаевича папа выбрал ей в опекуны?
– Лизавета Дмитриевна, но мы пойдем, – и Глаша, осторожно освободившись от, так и лежавшей на ее талии, руки Ивана взяла своими узкими пальцами его широкую ладонь-лопату.
– Да уж, не задерживаю более, – а что оставалось делать, только и вздохнула Лиза. Иван с Глашей рука об руку пошли к реке, теряясь за ярким пятном пространства, захваченного у ночи огнем костра, туда, в сумрак ивовых ветвей, которое надежно спрячет их от ненужных сейчас посторонних глаз, и лишь они, наедине, и только их
