затянется:
– Хорошо!
И мы уже утром по смене передаем: достать такие-то и такие-то сигареты.
Где-то в первой половине семидесятых годов врачи категорически запретили ему курить, и он стал это делать тайком. Курил даже в ложе Дворца спорта. Придем – сидит, смотрит. Достанет сигарету, а в это время диктор по радио громко объявляет: «Уважаемые товарищи! В нашем Дворце спорта не курят».
Я говорю:
– Слышите, Леонид Ильич?
– Это не для нас, – и украдкой, в кулак, затягивается.
Прежний доктор – Родионов – умер, новый личный врач Михаил Титович Косарев оказался хоть и молодым, но тверже, принципиальнее прежнего.
В Завидове на отдыхе Брежнев иногда вынет сигарету и не без опаски спрашивает – ему кажется, тихо, но голос-то у него громкий:
– Закурю, пожалуй. А доктора здесь нет?
Врач из другой комнаты отвечает:
– Нет, нет…
То же повторялось в Заречье. Подойдет ко мне:
– Сигареты есть? Закурим.
– Давайте.
– А Виктория Петровна не увидит?
Она из беседки отвечает:
– Нет, нет, не увижу. – И смеялась.
Иногда она просила меня:
– Смотри, как он закашливается. Скажи ему, чтоб не курил, он только тебя слушает.
Иногда я говорил ему:
– Может, правда, не надо?
Он покорно соглашался:
– Ну не надо, так не надо.
В конце концов врачи запугали худыми последствиями, и в 1975 году курить он бросил. Однако нам, охране, в связи с этим добавилось заботы.
Как-то, проезжая по Кутузовскому проспекту мимо собственного дома, Брежнев сказал вдруг:
– Володя, давай я тебя сделаю начальником охраны квартиры? Будешь получать такую же зарплату.
Я уже был тогда заместителем начальника личной охраны. В голосе чувствовалась ирония. «Что случилось?» – спросил я.
– Да какая же польза от тебя, ездишь со мной и не куришь.
– Закурю-закурю, Леонид Ильич, – тоже полушутя ответил я. – Если надо – не проблема.
Шутки шутками, но обкуривать Генерального мы стали со страшной силой. Едем в машине – Рябенко и я еще с кем-нибудь из охраны и курим по очереди без передышки. Пытался и он сам иногда закурить, но мы отговаривали: «Лучше мы все еще по разу курнем». И он соглашался. Зато когда подъезжаем, нас кто-то встречает, распахиваем дверцы машины, и оттуда – клубы дыма, как при пожаре.
У меня первый месяц очень болела голова. Однажды на даче в беседке он попросил меня покурить. Я вытащил сигарету и стал пускать дым в его сторону. Он смотрит:
– Так ты же не куришь – балуешься.
– Как не курю, дым-то идет.
– Ну и правильно…
Далее, когда проводил Политбюро, просил:
– Посиди рядом, покури.
Конечно,
