вопросительно вздернутая, вторая – седая и лохматая, словно клок пакли. – Дрянные и странные… Знаете, как иногда бывает, – проснешься от кошмара, сердце колотится, весь в поту, но постепенно до тебя доходит, что ужас этот не взаправдашний. Такое, понимаете, облегчение наступает… А ну как вдруг этот кошмар и наяву продолжается? Упаси Бог! Так и здесь. Уже перегорело все в душе, привыкать стал, успокоился кое-как. Живем, как мухи на стекле, но живем… Ан нет! Опять что-то не так. Но уже с другой стороны. Чует мое сердце, новая напасть грядет. То камни ползаться начинают, то земля стонет, то из родников вместо воды какая-то мерзость прет, то еще какой-нибудь фокус приключится… С травой у нас действительно ерунда какая-то. Не повсюду, правда, а как бы пятнами. Потемнеют стебли и не шевелятся на ветру, торчат, как примороженные. Если их помять – в прах рассыпаются, однако рука потом зудит, как от стекловаты. Если конь такую траву попробует, через пару дней издыхает. Потому-то многие и гоняют табуны в Лимпопо. Там же сплошная степь, границы никакой не видно. Хотя мы и предупреждали старейшин… Наших табунщиков с дюжину прикончили, да и арапов примерно столько же полегло. Но сейчас, слава Богу, вроде все спокойно.
– Ясно, – кивнул Цыпф. – А в остальном, значит, без сюрпризов?
– Нормально. Степняков в большую кучу только кнутом сбить можно. Табунам ведь простор нужен. Кнута нет, мы за этим внимательно следим. Если какой-нибудь Чингис или Атилла объявится, не проморгаем. Бандитские шайки в основном повывелись. Воинственные роды присмирели. аггелы степь стороной обходят. Если кто-то из наших пробует воду мутить, пресекаем. Все бы ничего, если б не трава эта да прочие знамения.
– И давно такое началось?
– Кто же знает… Раньше, может, просто внимания не обращали. Мало ли от чего одиночный конь пал. Когда чирей с маковое зернышко, он, знаете, почти не чешется.
– Далась тебе эта трава! – человек, на котором поверх тельняшки была надета иссиня-черная кольчужная жилетка, в сердцах даже хватил кулаком по собственному колену. – Вот нашел проблему! С травой у него, видите ли, ерунда приключилась. Кони от нее, понимаешь, дохнут! А ты забыл, как люди пачками дохли? Как живьем гнили? Как кровью мочились? Как мы трупы на кострах жгли? Эх, нашел о чем говорить…
– Нет, это совсем другое дело, – разнобровый покачал головой. – То мор был, эпидемия. Страшно, но понятно. Степняки нас лепрой заразили, а мы их коклюшем. От арапов обезьяньей чумы нахватались. От киркопов трупного лишая… А нынче… Поверьте моему чутью, что-то неладное надвигается. Не люблю зря каркать, но, кажется, нас решили добить окончательно.
– Кто решил? – встрепенулся Зяблик. – Ну скажи, кто? Я его из-под земли достану!
– Если бы я знал, – разнобровый развел руками. – Откуда муравью знать, кто и почему развалил его муравейник. Зазнались мы, людишки. Возгордились не по чину. Ровней себя с Богами стали считать. Хотя Боги эти, Иисуски да Магометки, нами же самими и придуманы. Как говорится, по образу и подобию.
