не оповестил кавалерию. Сегодня только стражи на стенах крепости столкнулись с незваными пришельцами, а не их семьи и дети. Но как далеко зайдут люди в следующий раз?
Если только будет этот следующий раз.
Внезапный шум, исходивший из траншеи, вывел его из задумчивости. К нему толпой неслись обескураженные обезьяны, испуганно визжавшие и лаявшие. Цезарь не сразу понял, что случилось, – пока не увидел вышедшего из толпы Снежка, держащегося руками за голову. Кровь ручьем текла из глубокой раны на его лбу, пачкая белоснежную шерсть. Цезарь заметил также, что пленника Снежка, обезьяну-предателя Рыжего, нигде не было видно.
Нетрудно было догадаться, кто пролил кровь Снежка.
Лука озабоченно хмыкнул и бросился навстречу своему помощнику. Потрясенный Снежок, явно расстроенный и униженный, поднял глаза на Луку.
«Рыжий напал на меня, – сказал Снежок при помощи жестов. – Он сбежал!»
Пристыженный, молодой самец посмотрел на Цезаря. Снежок опустил глаза, не в силах выдержать осуждающий взгляд вожака.
«Мне очень жаль, – жестами показал Снежок. – Прости меня».
Цезарь ничего не сказал, раздосадованный новостью. Бегство Рыжего избавляло его от необходимости решать судьбу обезьяны-предателя, но его очень беспокоило то, что Рыжий и его товарищи-отщепенцы были на свободе, сотрудничая с людьми, которые охотились за членами его племени. Одна только мысль о том, что обезьяны бок о бок с людьми дерутся с другими обезьянами, была оскорблением всего, за что Цезарь боролся и для чего работал многие годы.
«По крайней мере, – подумал он, – они не знают, где нас искать».
Пока не знают.
Цезарь ехал по лесу во главе мрачной процессии; солнце начинало склоняться к западу. Он сидел верхом на коне, за ним шли здоровые обезьяны, помогая своим раненым братьям и сестрам. Тела обезьян, погибших в битве, были уложены на спины лошадей. Трупы людей в качестве предупреждения были оставлены на поле боя.
Обезьяний вожак был рад тому, что пропитанный кровью холм остался позади, хотя невосполнимые потери и постоянная угроза, исходившая от беспощадных людей, тяжело давили на него. Гнусные угрозы Рыжего эхом звучали на задворках его сознания, обещая множество ожидавших его испытаний. Ему очень хотелось, чтобы этот длинный день наконец закончился.
Он немного взбодрился, услышав впереди низкий рев, доносившийся из-за ближайших деревьев. По мере продвижения процессии вперед рев становился сильнее, и наконец взглядам открылся величественный водопад. Белая вода каскадом ниспадала с отвесной скалы, скрывавшейся в самой глубине первозданного леса, пролетая вниз сотни метров и падая в реку. У основания скалы над бурлящей пеной клубилась водяная пыль; солнечный свет отражался в покрытой рябью поверхности реки.
Легкая улыбка приподняла уголки губ Цезаря.
Они были почти дома.
Процессия
